Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз
Шрифт:
— Можно я возьму ее почитать?
— Да пожалуйста! Старик не запрещал ее читать, а я тогда и не умела. Но вы только посмотрите на этого изумительного, ангела. Неужели один его вид не пробуждает в вас веру в Иную землю? В загробный мир?
— Загробного мира нам только не хватает, — фыркнула Эльфаба, захлопнув книгу. — Из нашей юдоли скорби в новую.
6
Как-то утром, когда Шестая в очередной раз начала и тут же бросила чему-то учить детей, Иржи предложил
Первым она осалила Лира. Он мог часами пропадать невесть где, но специально прятаться не умел. Вместе они пошли искать остальных и обнаружили Иржи в Солнечной комнате, где он притаился на корточках за бархатным пологом, свешивающимся с перекладины, на которой сидело чучело грифона.
Но Манека, чемпиона по пряткам, они нигде не могли найти: ни в кухне, ни в музыкальной комнате, ни в башнях. Исчерпав все возможности, дети осмелились даже спуститься в сырой подвал.
— Здесь есть подземные ходы, которые ведут прямиком в ад, — сказал Иржи.
— Как? Где? Зачем? — наперебой стали спрашивать Нор и Лир.
— Не знаю, они ведь тайные. Можете сами спросить у тети Шестой. Демонам в аду хотелось пить, а здесь когда-то размещался Водный совет, вот они и прорыли сюда ходы за водой.
— Смотри, Лир, колодец! — сказала Нор.
Посреди низкой подвальной комнаты, поблескивая капельками воды на камнях, стоял невысокий колодец с деревянной крышкой и простым механизмом с грузом и цепью, чтобы сдвигать крышку в сторону. Дети без труда открыли его.
— Здесь, — сказал Иржи, — ловят рыбу. Никто толком не знает, что внизу: подземное озеро или путь прямиком в ад.
Он посветил в колодец свечой, и холодные белые отблески заиграли на поверхности черной воды.
— Тетя Шестая говорит, здесь водится золотой карп, — сказала Нор. — Она его один раз видела. Огромная такая рыбина. Тетя сначала подумала, что это всплыл какой-то медный чайник, пока не заметила глаза.
— Может, это и был медный чайник, — сказал Лир. — У чайников нет глаз, — резонно возразила Нор.
— Манека-то хоть здесь нет? — спросил Иржи. — Эй, Манек, — крикнул он в колодец, но только эхо ответило ему из мокрой черноты.
— Может, он нашел тайный ход в ад? — предположил Лир.
Иржи задвинул крышку.
— Сами его там ищите, — сказал он. — Мне надоело.
Как это часто бывает, на детей ни с того ни с сего напал страх, и они стремглав понеслись к выходу из темного подвала. Четвертая отчитала их за шум.
Наконец Манека нашли возле двери в комнату тетушки гостьи. Он смотрел в щель между досками.
— Тс-с, — сказал он, оглянувшись.
Нор подбежала и осалила его.
— Попался!
— Тс-с! — настойчивее повторил брат.
Они стали по очереди смотреть в щель. Тетушка, водя пальцем
— Что происходит? — спросила Нор.
— Обезьяну учат разговаривать, — сказал Манек.
— Покажите! — попросил Лир.
— Скажи «дух», — говорила тетушка обезьяне. — Ну, скажи: «дух».
Чистри скривил рот, будто обдумывая предложение.
— На свете все едино, — сказала тетушка обезьяне, а может быть, себе. — Стихии одинаковы, связи те же. Камень помнит, вода память держит, воздух хранит прошлое, а в огне оно возрождается, как птица феникс. Звери и звери состоят из одинаковых начал. Вспомни, как надо разговаривать, Чистри! Да, ты зверь, но Звери — твои ближайшие родственники, черт тебя дери. Скажи «дух»!
Обезьянка поковырялась в шерсти, выловила блоху и отправила ее в рот.
— Ду-ух, — пропела тетушка. — Скажи «дух». В тебе есть Дух, я знаю. Ну! «Дух»!
— Ух, — выдавил Чистри.
Дети чуть не проломили дверь, пытаясь разглядеть, как смеется, пляшет и поет тетушка, прижимая к себе обезьянку.
— Дух, ну, Чистри, дух! У тебя почти получилось. Дух! Скажи «дух»!
— Ух, ух, ух, — продолжал ухать Чистри, не особо удивившийся своей новой способности. — Фух.
Килиджой встрепенулся отзвуков незнакомого голоса.
— Дух, — повторила тетушка.
— Хух, — терпеливо ответил Чистри. — Тух. Пух. Ух-ух-ух. Пух фух ух ух нюх.
— Дух, — сказала тетушка. — Ах, дорогой мой Чистри, мы на практике докажем правоту профессора Дилламонда. Все мы устроены одинаково, надо только пристально взглянуть, чтобы увидеть. Его труды не прошли напрасно. Дух, мой дружок, дух!
— Плюх, — сказал Чистри.
Дети не выдержали. С громким хохотом они побежали вниз по ступеням, потом к себе в комнату и еще долго смеялись в подушки.
Ни матери, ни тетям они не стали рассказывать об увиденном, боясь, как бы те не запретили тетушке гостье учить обезьянку разговаривать. Чем умнее станет Чистри, решили они, тем интереснее будет с ним играть.
В один погожий зимний день, когда казалось, что если они не выберутся из замка, то умрут со скуки, Сарима предложила пойти на каток. Сестры согласились, достали ржавеющие коньки, которые привез им Фьеро из Изумрудного города, напекли карамельных печений, налили в термосы горячий шоколад и даже украсили одежду зелеными и желтыми ленточками, как будто пришла вторая Лурлиниада. Сарима надела теплое коричневое платье с пушистым воротником, а детей облачила в дополнительные штаны и свитера. Даже Эльфаба, в толстом фиолетовом плаще, арджиканских сапогах на козьем меху и варежках, с метлой под мышкой присоединилась к остальным. Вслед за ней, волоча корзину, с сушеными абрикосами, шел Чистри. Процессию замыкали сестры в скромных мужских шубах.