Ведьма: Жизнь и времена Западной колдуньи из страны Оз
Шрифт:
— А что происходит в мире? — спросила Вторая. Пусть о своих родственниках болтают где-нибудь в другом месте.
— В каком смысле? — не поняла няня.
— Ну, в политике, в науке, в моде, в искусстве. Какие последние новости?
— А. Ну вот хотя бы наш Гудвин, великий и ужасный, Гудвин провозгласил себя императором. Слыхали?
Сестры дружно покачали головами.
— Зачем? — поморщилась Пятая. — И какой империей он собирается управлять?
— Разве он станет объяснять? Он ежегодно раздает новые титулы, вот и себя не обделил. Поговаривают, это попахивает будущими завоеваниями. Только что ему
— Может, Гудвин планирует крепче взяться за земли, которые подчиняются ему лишь формально? — спросила Эльфаба, и в груди у нее все заныло, как растревоженная рана. — Например, за Винкус?
— В общем, никого не радуют происходящие перемены, — сказала няня. — Гудвин ввел обязательную воинскую повинность, и его штурмовиков скоро станет больше, чем солдат в королевской армии. Видно, заговоров против себя боится — не знаю. Да и откуда нам, старухам, такое знать?
Она простодушно подмигнула, приглашая Сариму с сестрами в свой старушечий клуб. Те сдержанно улыбнулись в ответ.
10
Утро следующего дня выдалось хмурым из-за дождя и затянувших небо бесформенных туч.
Ожидая, когда спустится няня и продолжит развлекать их новыми историями, Сарима с сестрами обсуждали новости о своей тетушке гостье.
— Эльфаба, — размышляла вслух Вторая. — Красивое имя. Откуда оно, интересно?
— Я, кажется, знаю, — сказала Пятая. Когда-то, впервые осознав, что замуж ей не выйти, она увлеклась религией. — Была такая святая Эль-Фааба с водопада. Я читала о ней в «Житиях». Манчунья-мистик, жившая то ли шесть, то ли семь веков назад. Она хотела провести жизнь в молитвах, но из-за удивительной красоты ее беспрестанно домогались все окрестные мужчины.
Сестры хором вздохнули.
— Чтобы сохранить свою невинность, она отправилась в путь, взяв с собой только Писание и одну веточку винограда. Хищные звери и похотливые мужчины угрожали ей, но Эль-Фааба неизменно избегала опасности. Наконец она пришла к водопаду, свергавшемуся с высокой скалы. «Здесь и будет мое жилище», — решила она, сняла одежду и прошла сквозь стену падающей воды. Там оказалась пещера, которую вода выточила в скале. Эль-Фааба села на камень, раскрыла Писание и стала читать. Иногда она съедала по виноградинке. Когда ягоды закончились, она вышла из грота. Оказалось, что минули столетия. На берегу реки выросла деревня; неподалеку виднелась мельничная плотина. Заметив вышедшую из водопада обнаженную деву, крестьяне в ужасе отпрянули. Они знали про пещеру. Там играли дети, встречались любовники, разбойники проворачивали свои темные дела: хоронили мертвецов и закапывали клады. Но никто никогда не видел этой красавицы. Стоило Эль-Фаабе раскрыть рот и заговорить на древнем наречии, как жители упали перед ней на колени. Она благословила стариков и детей, выслушала исповеди, исцелила больных, накормила голодных — в общем, сделала все, что полагается святой, после чего снова ушла в водопад с новой кистью винограда. Видимо, на этот раз кисть была побольше, потому что с тех пор никто деву не видел.
— Значит, случается, что люди исчезают, но не умирают, — задумчиво глядя в окно, в дождливую даль, сказала Сарима.
— Только если они святые, — напомнила
— И если вообще этому верить, — сказала Эльфаба, заставшая конец рассказа. — Вышедшая из водопада красавица могла быть девчонкой из соседней деревни, решившей подшутить над суеверными крестьянами.
— Вот так рушатся надежды, — вздохнула Сарима. — Честное слово, тетушка, иногда вы меня убиваете.
— А давайте будем звать вас Эльфабой? — предложила Шестая. — Имя такое красивое, и связанная с ним история тоже.
— Только попробуйте. Няне можно — она стара, ее не переучишь, — но вам я так себя звать запрещаю.
Шестая сжала губы, будто собираясь что-то возразить, но внизу послышались чьи-то шаги, и в комнату ворвались Нор с Иржи.
— Мы нашли Лира! — закричали они. — Пойдемте скорее. Он упал в колодец и утонул!
Все сразу бросились в подвал. Лира, как выяснилось, нашел Чистри. Когда, играя с обезьянкой, Нор и Иржи спустипись в подвал, Чистри начал бешено повизгивать и прыгать вокруг колодца. Ребята решили спустить его вниз, но, сдвинув крышку, к своему ужасу увидели мертвенно-бледное тело Лира.
На общий шум прибежал Манек. Лира вытащили — благо после дождей и таяния снегов вода сильно поднялась. Он весь раздулся, как утопленник.
— Так вот где он был! — странным голосом сказал Манек. — А ведь говорил когда-то, что хочет залезть в колодец.
— Идите к себе, дети, вам тут не место, — вдруг опомнилась Сарима, заметив, что стоявшие поодаль Иржи и Нор испуганно жмутся друг к другу. — Ступайте, ступайте наверх!
— Ах, это ужасно! — трагически воскликнул Манек.
Эльфаба бросила на него испепеляющий взгляд.
— Делай, что мать велела, — цыкнула она.
Мальчишка состроил гримасу, но вместе с Иржи и Нор нехотя поднялся по лестнице. Дети сгрудились возле открытой двери смотреть и слушать, что происходит внизу.
— Вы ведь умеете врачевать, тетушка? — спросила Сарима. — Раз вы изучали биологию. Помогите ему скорей. Вдруг еще не поздно!
— Иржи! — крикнула Эльфаба. — Беги зови няню. Скажи, что дело срочное! А мы пока перенесем его на кухню. Осторожно — раз, взяли. Нет, Сарима, я плохо умею врачевать.
— Тогда наколдуйте! — воскликнула Пятая, и остальные сестры подхватили.
— Оживите его! — просила Шестая.
— Вам ведь раз плюнуть! — добавляла Третья.
— Не могу я его оживить, как вы не поймете! — воскликнула Эльфаба. — Я и колдовать-то не умею, это лишь дурацкое предложение мадам Кашмери, которое я отвергла!
Сестры недоверчиво смотрели на нее.
Иржи привел на кухню няню, Нор принесла метлу, Манек притащил «Гримуатику», а Сарима с сестрами внесли мокрое, раздутое тело Лира и положили его на стол для разделки мяса.
— Это еще кто? — промурлыкала старуха и тут же взялась за дело. Принялась растирать Лиру руки и ноги, а Сариме показала, как давить на живот.
Эльфаба раскрыла «Гримуатику», перевернула несколько страниц, всмотрелась в слова и со стоном отчаяния стукнула себя по голове.
— Я никогда не видела души! — воскликнула она. — Как я ее найду, если не знаю, как она выглядит?
— Он теперь даже толще, чем был, — заметил Иржи.
— Попробуйте выколоть ему глаза прутиком из волшебной метлы, — посоветовал Манек. — Душа сразу вернется.