Ведьмачка и Китайская Фифа

Хробот Марина

Тарик стоял молча, с упоением разглядывая Нину. А она ждала, когда мужчины первыми пройдут в тамбур. Не болела бы так десна,

Нина, оттоптав джигитам ноги, развернулась бы и вышла на платформу из следующего вагона. Сейчас сил не было и она, зная, что задевает мужчин грудью и бёдрами, прошла в тамбур.

За спиной остались липкие взгляды и сбившееся мужское дыхание. Прижатая к груди Фифа, переняв настроение Хозяйки, вела себя смирно.

Спрыгнув со ступенек вагона на ночной перрон, Нина для начала тыркнулась в дверь вокзала. Дверь была заперта.

К желанию исчезновения боли в щеке, прибавилась нестерпимое желание писать. Обойдя здание

и не найдя ничего похожего на нужный объект, Нина пошла в самый тёмный привокзальный угол. Там она обнаружила дощатый сарайчик с табличкой «туалет», но и он был заперт. На груди под дублёнкой билась в желании освободиться Фифа.

«Лучше пусть лопнет моя совесть, чем мочевой пузырь», – вспомнила Нина прекрасную русскую пословицу и завернула за сарайчик… Судя по запаху, не она одна решилась здесь присесть. У Фифы таких комплексов не было, и она тут же написала в снег.

Из чувства брезгливости Нина прошла чуть дальше. Присесть пришлось прямо в сугроб, ощутив между ног подмёрзший наст весеннего снега. А каково Фифе с её тонкой кожей, если ей пришлось устроиться всем пузом?

Конец ознакомительного фрагмента.