Ведьмачка и Китайская Фифа
Шрифт:
После эмоционального дня Иван заснул сразу и когда решил не обижать девушку и всё-таки предложить ей интимную близость, будильник объявил о семи часах утра. Нина и Фифа сладко спали, и Иван не стал их будить.
В понедельник Нине нужно было выходить к двум часам, и она приехала на работу вместе с собакой. В пять часов Иван забрал Фифу домой. А та уселась у входной двери и ждала свою Любимую Хозяйку, прислушиваясь к каждому скрипящему звуку лифта на седьмом этаже.
Как само собой предполагалось, Нина вечером оказалась в доме Ивана. И в эту ночь Фифе пришлось ночевать
В постели Нина даже поначалу отбивалась от Ивана, но потом влилась в процесс, так любимый обоими.
Целыми днями Фифа ходила за Ниной по пятам, заглядывала в глаза и повизгивала от удовольствия. Вот от неё Нина ощущала волну преданнейшей любви, и иногда подхватив собаку, целовала её в лоб. В нос чмокнула только два раза и, почувствовав смиренное терпение на неприятное действие, решила проследить за собакой, уточнить свою догадку.
У Фифы оказалось уникальное обоняние. Свой корм, специально перепрятанный Ниной, он учуяла в другом кухонном шкафчике за закрытой дверцей и рядом с банкой остро пахнущего кофе. Носки Ивана она откопала в спальне и перенесла в ванную.
Через неделю Нина, не дождавшись ни цветов, ни извинений, уехала к подруге Маше, у которой периодически «зависала», стараясь не показываться в шумном общежитии медицинской академии.
Занятая росписью батиков для художественных салонов и платьев собственного кроя, Маша поцеловала Нину. В руках её, как всегда, была жесткая кисточка, а поверх байкового халата коленкоровый фартук в разводах краски и воска.
– Проходи, Нинель, устраивайся.
– Я уехала от него.
– Два придурка. – Развернувшись, Маша пошла в комнату-мастерскую. – Я занята, но сейчас приедет твоя сумасшедшая сокурсница Катя, ей и жалуйся!
Через пять минут в квартиру вломилась Катя в спортивном костюме и с сумкой, размером с чемодан. Увидев расстроенное лицо подруги, тут же потащила Нину на кухню.
– Рассказывай!
Минут пять, захлёбываясь от слёз, Нина жаловалась как она обрадовалась, переехав к Ивану. Неделю прожили вместе…, а он так и не попросил прощения за своё равнодушие… И ни одного ласкового слова, ни букетика, ни пирожного, только завтраки или ужины и секс. Только Фифа их объединяет.
Пропуская рассказы о Фифе мимо ушей, Катерина, как ей казалось, ухватила самую суть:
– А ты его «помаринуй»!
– Какое «мариновать»? – Плача ответила Нина. – Да я за ним босиком по снегу побегу, да мне около него до задыхания хорошо и голова кружится. – Она всхлипнула, и посерьёзнела. – Я буду самым лучшим врачом, достойным его.
Спортивно-резкая Катя, поцеловала подружку в макушку.
– Ну, ты дура, Нина. Таких, как ты используют, но не женятся. Или используют для зарабатывания денег. Ты же феномен. Ты же мне вылечила родимое пятно.
– Наплевать! – Обеими ладонями, Нина отёрла глаза. – Понимаю, ему я не очень-то нужна, но Фифе без меня плохо. Жалко её. Такое чудо, так по ней скучаю. Наверное, она единственная, кто меня безоглядно любит. – Встав со стула, Нина вышла в коридор и принесла сумку с учебниками. – Ладно, чего зря расстраиваться. Пора учиться, скоро сессия.
Прямо
– Едранутая ты, Нина. Тебе и учиться не нужно, у тебя дар судьбы.
– Сама такая, – устраивая на кухонном столе компьютер тетрадь и ручки, Нина улыбалась. – Приехать в Москву из Альментьевска, поступить в медицинский и заниматься стритрейслингом. Несерьёзно.
– А где бы я могла нормально гонять на машинах? Я ведь без трассы не могу. – Надевая яркую желтую кожаную куртку, Катя с неприятным сильным звуком застегнула молнию. – Куда родители заплатили, туда и поступила. Чего ты опять задумалась?
– Стыдно мне возвращаться в квартиру Ванечки, но болит душа по Фифе, такая она… беззащитная.
– Потрясающе. – Только и сказала Катя. – Поехала я на гонки, вырабатывать адреналин. Сумку оставляю здесь, а ты держись, пусть твой Ванька на коленях ползает, вымаливает прощение.
И, прихватив телефон подруги, она исчезла из квартиры.
За два дня в квартире Ивана скопилась в раковине грязная посуда, в кровати сбилось постельное бельё, и у Фифы снова стала выпадать шерсть. Есть она отказывалась. Собака буквально плакала, стояла и дрожала перед входной дверью, и сразу после прогулок снова стояла под нею, ожидая возвращения Нины, Настоящей Хозяйки.
Но Иван ничего не мог сделать. Куда уехала жить Нина он не знал, телефон её был выключен, а подруга Маша лениво посылала его «на хер».
Еле дотерпев до понедельника, Иван первым приехал в клинику. Нина появилась через пятнадцать минут.
– Ты почему не позвонила? – Закричал Иван, не обращая внимания на любопытных медсестёр, сидящих в регистратуре. – У меня Катя нечаянно увезла телефон, а у кого она сейчас я не знаю.
– А приехать ты не могла? – продолжал возмущаться Иван. – Я-то ладно, пережил бы, но Фифа отказалась есть, и лежит, голодная от слабости, у входной двери.
– Я сейчас к ней съезжу, – решила Нина. – У меня сегодня выходной, а в институт к двум часам и на работу я приехала из-за тебя, – призналась она. – Давай ключи.
В тот же день, не выпуская Фифу с рук, Нина перевезла все вещи из общежития медицинской академии в квартиру Ивана.
Пахнущая красками и воском Маша, при её отъезде нарочито три раза перекрестила Нину и Фифу широким православным крестом.
– Бог и судьба вам в помощь.
Днём Иван приехал с работы с букетом в пятьдесят бордовых роз.
– Прости, Нина, ты мне нужна… и Фифе.
Позлившись два часа, Нина всё-таки допустила Ивана в спальню. А ночью к ней притулились Фифа, и стала спать в общей кровати.
В клинике сразу же заметили изменившееся настроение Ивана и Нины, присутствие Фифы в регистратуре и увеличившийся потенциал Нины, помогающий в лечении бородавок и пигментных пятен у женщин и мужчин.
– Это что же тебя так заводит? – решила уточнить Эльза Евсеевна, довольная оплатой работы кабинета дерматологии.