Ведьмак (большой сборник)
Шрифт:
— В которой можно отказать?
— Именно. Но — попытка не пытка. Чем мы рискуем? Сплаваем вдвоем на Хиндарсфьялл, выскажем свою просьбу. Я разъясню жрицам положение вещей, дальше — все в твоих руках. Договаривайся. Аргументируй. Пытайся подкупить. Жми на амбиции. Обращайся к высшим силам. Заламывай руки, плачь, дергайся в конвульсиях, бери их на жалость. Дьяволы морские, да неужто мне тебя учить, Йеннифэр?
— Все это впустую, Крах. Чародейка никогда не договорится со жрицами. Слишком велики различия в наших… мировоззрениях. А уж чтобы позволить
— Зачем тебе, собственно, нужен такой бриллиант?
— Чтобы создать «окно», то есть телекоммуникационный мегаскоп. Мне необходимо связаться с несколькими людьми.
— Магически? На расстоянии?
— Если б достаточно было подняться на вершину Каэр Трольда и орать оттуда, я бы не забивала тебе голову.
Кричали кружащие над водой чайки и глупыши. Пронзительно пищали гнездившиеся на отвесных скалах и рифах Хиндарсфьялла красноклювые устричники, хрипло скрипели и гоготали желтоголовые олуши. Черные чубатые морские бакланы внимательно наблюдали за проплывающим баркасом своими отдающими в зелень глазами.
— Вон та нависшая над водой скала, — указал опирающийся о релинг Крах ан Крайт, — это Каэр Хеймдалль, Страж Хеймдалль. Хеймдалль — наш мифологический герой. Легенда гласит, что, когда наступит Tedd Deireadh, Час Конца, Час Белого Хлада и Волчьей Пурги, Хеймдалль встанет против злых сил из страны Морхёгг, против демонов и призраков Хаоса. Он встанет на Радужном Мосту и затрубит в рог, подавая знак, что время браться за оружие и строиться в ряды. Для Rag nar Roog, Последней Битвы, в которой решится, опустится ли ночь или настанет рассвет.
Баркас ловко проскочил по волне, выплыв на спокойные воды залива между Стражем и другой скалой со столь же фантастическими формами.
— Скала поменьше — Камби, — пояснил ярл. — В наших мифах имя Камби носит волшебный золотой петух, который своим пением предупредит Хеймдалля, что приближается Нагльфар, драккар ада, везущий воинство Тьмы — демонов и призраков из Морхёгга. Нагльфар построен из ногтей трупов. Ты не поверишь, Йеннифэр, но на Скеллиге все еще есть люди, которые, прежде чем предать покойников земле, обстригают им ногти, чтобы не поставлять призракам и упырям Морхёгга строительного материала.
— Поверю. Я знаю силу легенд и мифов.
Фиорд немного заслонил их от ветра, парус захлопал.
— Трубите в рог, — приказал экипажу Крах. — Подходим к берегу, надо упредить благочестивых дамочек, что мы прибываем в гости.
Возведенное на вершине длинной каменной лестницы здание напоминало гигантского ежа — так сильно оно обросло мхом, плющом и кустарником. Йеннифэр заметила, что на его крыше растут не только кусты, но даже небольшие деревца.
— Вот и храм, — сказал Крах. — Окружающая его рощица называется Гиндар и тоже является местом отправления культа. Отсюда берут священную омелу, а на Скеллиге, как ты знаешь, омелой украшают все, от колыбели и до гроба. Осторожнее,
— Крах, прошу тебя… Пожалуйста. Что было, то быльем поросло…
— Прости. Идем.
Перед храмом ожидали несколько молодых и молчаливых жриц. Ярл вежливо поздоровался и выразил желание поговорить с Верховной Жрицей, которую называл Модрон Сигрдрифа. Вошли в помещение, внутрь здания, освещенного столбами света, падающими из высоко расположенных витражей. Один из таких столбов освещал алтарь.
— Сто морских дьяволов! — буркнул Крах ан Крайт. — Совершенно забыл, какой он огромный, этот Брисингамен. Не бывал тут с детства. За то, что тут есть, можно бы скупить все верфи в Цидарисе. Вместе с рабочими и годовой продукцией.
Ярл преувеличивал. Но не сильно.
Над огромным мраморным алтарем, над изваяниями котов и соколов, над каменной чашей для благодарственных подношений возвышалась статуя Модрон Фрейи, Великой Матери, в привычно материнском воплощении — женщина в свободных одеждах, выдающих нарочито подчеркнутую беременность. Голова опущена, лицо скрыто покрывалом. Над сложенными на груди руками богини сверкал бриллиант, элемент золотого ожерелья. Отдающий в голубизну. Чистейшей воды. Огромный.
На глаз — около ста пятидесяти каратов.
— Его даже не пришлось бы резать, — шепнула Йеннифэр. — У него шлиф в розетку, точно такой, какой нужен. Аккуратные фаски для дифракции света…
— Значит, нам повезло.
— Сомневаюсь. Сейчас явятся жрицы, а я, как безбожница, буду оскорблена и с позором выдворена отсюда.
— Преувеличиваешь.
— Нисколько.
— Приветствую тебя, ярл, в храме Матери. Приветствую и тебя, уважаемая Йеннифэр из Венгерберга.
Крах ан Крайт поклонился.
— Будь благословенна, почтенная мать Сигрдрифа.
Жрица была высокая, почти с Краха ростом, а значит — на голову выше Йеннифэр. У нее были светлые волосы и глаза, продолговатое, не очень красивое и не очень женственное лицо.
«Где–то я ее уже видела, — подумала Йеннифэр. — Недавно. Где?»
— На лестнице Каэр Трольда, ведущей к порту, — с улыбкой напомнила жрица. — Когда драккары выходили из пролива. Я стояла выше тебя, когда ты оказывала помощь уже начинавшей рожать беременной женщине, не заботясь о платье из очень дорогого камлота. Я это видела. И уже никогда не поверю байкам о бесчувственных и расчетливых чародейках.
Йеннифэр откашлялась, наклонила голову в поклоне.
— Ты стоишь пред алтарем Матери, Йеннифэр. Да снизойдет на тебя милость ее.
— Почтенная, я… Я хотела смиренно просить…
— Молчи. Ярл, у тебя наверняка достаточно много дел. Оставь нас одних здесь, на Хиндарсфьялле. Мы сумеем понять друг друга. Мы — женщины. Не важно, чем мы занимаемся, не важно — кто мы; мы всегда служим той, которая одновременно и Дева, и Матерь, и Старуха. Опустись рядом со мной на колени, Йеннифэр. Склони голову пред Матерью.