Ведьмин Талисман, или Ловушка для архимага
Шрифт:
Да нет, бред. Если б даже так, со мной бы куратор разбиралась, в крайнем случае декан. Чтоб добиться личной аудиенции архимага, пришлось бы как минимум провести черномагический ритуал с парой-тройкой человеческих жертвоприношений. Насколько мне известно, ректор вообще редко в учебную часть вмешивается, у него других дел хватает. Академия — это ведь не только учебное заведение, но еще и огромный комплекс научно-исследовательских институтов, лабораторий, испытательных полигонов, артефактных мастерских, а также знаменитая Найкарская клиника…
Так какого?!!
Дух
Лестница, коридор, еще одна лестница… Часть каменной стены, на первый взгляд совершенно монолитной, медленно отъезжает в сторону и в подземелье льется мягкий зеленый свет. Дух привел меня в больницу, в филиал Найкарской клиники при Академии. Здесь лечат магические хвори — одержимости, сглазы, а еще тут небольшой такой сверхохраняемый дурдом
— как известно, один свихнувшийся чародей по масштабу катастрофы примерно равен паре-тройке стихийных бедствий или прорывов средней мощности. М-да… а меня-то сюда зачем?
Клиника выкрашена в светло-зеленые оттенки. Зеленые стены и потолок, зеленые лавы, а под потолком — гирлянды омелы и сплетенных из трав оберегов, источающих тонкий запах. По коридорам гуляет теплый воздух, и кажется, что там, за плотно задернутыми зелеными шторами
— лето. На дверях — тоненькие сеточки заговоренного серебра и вырезанные по дереву охранительные символы Белобога.
Хранитель Айсана замерцал и растворился, а я осталась топтаться перед простой деревянной дверью без всяких оберегов, набираясь решимости постучать. Интуиция задумчиво перебирала нервы острыми коготками, как музыкант, настраивающий струны гитары…
— Да заходи уже! — крикнули из-за двери.
В нос ударил терпкий запах кофе и книжной пыли. В маленькой зеленой комнатке от пола до потолка теснятся стеллажи, забитые книгами и папками какими-то, а из-за стола на меня грустно смотрят карие глазищи куратора Леонарды Ассанавет. Чеканный профиль канрарской статуи, тяжелый узел темно-русых волос, изгиб лебяжьи-длинной шеи, и выглядит госпожа профессор моей ровесницей-однокурсницей, за каковую я ее и приняла когда-то в первую нашу встречу.
— Заходи, Яра, заходи, садись, — мне навстречу пнули стул.
— Здравствуйте. А… что-то случилось?
— А сама-то не догадываешься?
— Нет… — мне и любопытно и тревожно.
— Что, правда? Яра, ты…
Скрипит дверь. Я вздрагиваю и оборачиваюсь.
Вошедший передвигается так стремительно, словно куда-то невероятно спешит. Я и глазом моргнуть не успеваю, а он уже опускается в кресло напротив. Высоченный, худой, носатый мужик в распахнутом черном пальто, темно-рыжие
В и без того маленькой комнатке мгновенно стало тесно. И неуютно под прицелом сизо-фиолетовых, как небо перед грозой, глаз.
— Оляна пока не возвращалась? — кивок Леонарды. — Вы адептка Рысев, верно я понимаю? — а голос у него приятный, низкий и с хрипотцой, из тех, которые успокаивающе действуют на нервную систему собеседника.
— Ага…
Ректор неспешно переплетает длинные жилистые пальцы в замок и опускает на них голову, все так же неотрывно глядя на меня. Ауру сканирует, наверное… На правой руке массивный перстень с багряным камнем, на коже у самого рукава — темное пятно в форме ящерки. Знак Саламандры, что ли?
— Адептка Рысев, вы обвиняетесь в участии в темномагическом ритуале Воззвания, идолопоклонничестве Моране, мучительстве невинных тварей… вытаращившись на архимага.
— Адептка‚ вы знаете‚ что вам грозит исключение из Академии и запрет на ведовскую практику, а также установка ментальных блоков и ока?
— Простите, — испуганно сказала я. — Я не понимаю, о чем вы…
— Ваше, адептка?
Мрачно смотрю на восковую фигурку женщины с непропорционально вытянутой яйцевидной головой. Люблю лепить из воска. Никакой магии, просто… ну, когда с сестрой такое случилось, лепка здорово от мыслей всяких отвлекала… Правда, родители не верили, что без магии, жутко злились, когда заметили… А недавно меня Даля попросила «Срочно-срочно!» смастрячить образину, как на сунутом в руки потрепанном рисунке. Я, конечно, спросила — на беса? Но наша эльфоблондинка сказала, что это идея Вахолаха, ее нынешнего парня, она сама не сильно разобралась, для чего, и вообще, заранее ничего говорить не хочет, вот если все получится, тогда…
Мне почему-то очень хотелось клятвенно заверить, что вижу уродину впервые в жизни, но увы — во-первых, на фигурке наверняка сохранился след ауры создательницы, воск один из самых «помнящих» материалов, а во-вторых — в этом главное достоинство и главный недостаток наших ведовских судов — попытку сбрехать учуют стопудово. Магистру уровня Леонарды, а уж тем более архимагу мои ментальные блоки на один зуб.
— Ну, я вылепила. И что?
— Да ничего такого… — вздыхает куратор. — Участие в запрещенном темномагическом ритуале, один из участников которого уже скончался… ты ж уже знаешь про профессора Глипу, да? А второго вашего соучастника, адепта Вахолаха, целители второй час откачивают… А кроме этого, совсем ничего, Яра…
Что?! Профессор Глипа, то бишь Чокнутый Сновидец? И Вахолах, он же племяш его!
— Ритуал… вы говорили про Воззвание Мораны?
— Адептка не участвовала в обряде, — негромко оборвал меня ректор. Молчу, боюсь ляпнуть не то. Слишком хочу узнать о Чокнутом.
— Я вижу, что на ее ауре следов нет, — мрачно соглашается Леонарда. — Яра, объясни, что…
Дверь кабинета грохнулась о косяк. На пороге застыла маленькая седая женщина в зеленой мантии целительницы.
— Оляна Бакуловна?