Ведьмина доля
Шрифт:
Съехав по столбу вниз, я одернула юбку и вскинула руку. Гоша задохнулся, схватившись за горло, закашлялся, согнувшись. Отец дернулся, но вмешиваться не стал.
— Еще раз так пошути…те, Георгий Викторович, — придушу к лешему! — прошипела зло и повернулась к отцу: — О чем поговорить хотел?
Мама опять уставилась в зеркальце, занявшись и без того идеальной прической. Незнакомка по-прежнему стояла столбом, не подавая признаков жизни. Споры в конференц-зале, судя по басу Верховной, набирали обороты и шли по новому кругу.
— Пойдем-ка, пройдемся, — отец снова завернул меня в пиджак
Я молча прижала к груди зудящую левую руку. Когда же кончится этот бесконечно безумный вечер, вернее, ночь…
— Есть дело, — сказал он негромко, когда мы отошли на приличное расстояние и углубились в парк. — И одна новость.
— И то и другое, надо полагать, неприятное, — я украдкой почесала руку и съежилась. Да, профессионализм. — Па, что происходит? Зачем вы здесь? Неужели из-за убитой ведьмы? Но это дело Круга, а не вас.
— Зачем? Лично я тут проездом и неофициально. Навещаю любимую и единственную дочку, — подмигнул мне. — И к тому же я — всего лишь старший магистр.
Я иронично кашлянула.
— Конечно, не «всего лишь», — признал он неохотно. — Но в совет не вхож, так что…
— И Гоша… Георгий Викторович — тоже неофициально?
— Почти.
— Па, всё. В детстве ты обожал рассказывать мне сказки, а я обожала в них верить. Если ты не заметил, я выросла. Давай поговорим серьезно.
— Ладно. Можешь прощупать… нашу спутницу?
— Ее бы Верховной показать… — протянула я.
— Потом. Она здесь тоже неофициально. А мне должно за ней присмотреть до поры до времени. Уль, как родня родне, а? Через воздух?
— Уже пробовала, — и посмотрела на него серьезно. — Я ее не чувствую. И даже не могу понять, дышит или нет. Она… будто в коконе щитов.
— Значит?.. — отец напрягся.
— Значит, она важная… и очень уязвимая. Такую защиту сейчас ставить не умеют — сил не хватит. Это прерогатива даже не Верховных — а целого круга Верховных. А их сейчас по всему миру едва ли человек десять, редкая птица. Изначальные почти не рождаются, а артефакт не каждую ведьму может сделать полноценной Верховной. Эту защиту ставили… стародавние, не иначе. Не понимаю, как такое может быть, но… Девушка очень древняя. И, вероятнее всего… мертвая. И… она мне не нравится. Как и этот шут-наблюдатель.
— Ты его стерпишь.
— Мне выше крыши хватает одного человека, которого я терплю, — себя.
— Придется, Ульяна. Потерпишь, — и посмотрел строго.
— Ладно, — буркнула я. Гордость попыталась вякнуть, но получила по шапке и забилась в угол. Послушаюсь ее — упущу самое интересное. — Но зачем, если он тут… неофициально? Эта та самая новость?
— Да, дружок. Ты попалась на нехорошей истории, — отец остановился. — На тебе — четверка мертвых «пауков». И кроличья нора.
— Нора не моя!.. — возмутилась, резко повернувшись. Если это не тетя Фиса доложила по правилам, то… Наблюдатели на то и наблюдатели, чтобы повсюду иметь глаза и всё про всех знать.
— Ты в ней выжила, — объяснил он. — А это… невозможно. И даже мой подарок тебя бы там не спас. Он впитывает силу убойных проклятий, но в кроличьей норе бессилен. Ты теперь… подозрительна.
— И в следующий раз, чтобы не навлекать подозрений, мне нужно сдохнуть? —
— Это подозрительно, — повторил он с нажимом. — Лишь создатель норы может в ней выжить. А тебе не хватило бы ни сил, ни знаний, чтобы ее сотворить. Но ты… можешь быть в доле. Отсюда — и сопротивляемость ее силе. Любую ведьму, даже Верховную, затянуло бы в водоворот иномирья. То есть…
— Что? — изумилась я. — Шутишь?..
— Отнюдь, — отец смотрел спокойно, но мои плечи сжимал крепко. — Конечно, мы допускаем и второй вариант — подставу. Зачем, Уля?
Мысли взвихрились, быстро выстраиваясь ответом. Затем, что наблюдатели давно хотят избавиться от тети Фисы, но она крепко держит Пламя и власть в округе. И если ее племянницу поймают на запрещенном… Авторитет Верховной пошатнется, и ее обвинят в некомпетентности. И велят уйти. Сложить полномочия и слиться (в обмен на смягчающие для меня обстоятельства, например), отдав Пламя… кому? Уж не той ли… крыске-землеройке?
— Я тебя поняла, — посмотрела себе под ноги и плотнее закуталась в пиджак. Становилось зябко. То ли от ночного ветра, то ли от собственных мыслей.
Чертовы Круг и Совесть с Ответственностью, будь они трижды прокляты… Грелась бы сейчас на югах и хлопот не знала… А больше всего бесило то, что я совершенно ни в чем не виновата. Кроме того, что родилась, как и все мои сверстницы, с необычностью, которая много раз спасала мне жизнь. Но для наблюдателей это не повод снимать колпак. Скорее, наоборот, повод для… изучения. Недавняя эйфория и предчувствие приятных приключений схлынули, оставив тихую злость и досаду на собственную глупость. Пожалуй, хватит с меня на сегодня. Устала, как собака и очень хочу сдохнуть. Для начала — до утра.
Мы остановились у скамейки, где лежали забытыми мои пальто с сумкой. Я вернула отцу пиджак.
— Мы с матерью уезжаем, а Георгий остается следить за обстановкой. И я надеюсь, Уля… — и многозначительно замолчал.
Я нервно дернула плечом:
— За браслет спасибо, а нравоучения оставь при себе. Я тебя услышала. Разберусь.
— Будь осторожна, — отец наклонился, чмокнул меня в щеку и быстро пошел к стоянке, на ходу натягивая пиджак.
Я отвернулась, надевая пальто. До слез жаль того времени, когда его не было рядом… Потерянного времени, которое уже никогда не вернуть. И кто знает, когда он объявится в следующий раз… Я достала из сумки сотовый:
— Алё, Зой, я еду домой. Хочешь со мной — спускайся вниз. Жду максимум двадцать минут. На той же скамейке, — сбросила вызов и набрала следующий номер: — Будьте добры машину на ближайшее, к гостинице «Млечный путь». Да, я в курсе, что она за городом. Вы мои деньги будете считать, или мне в другую фирму позвонить? Спасибо, жду.
Ночное небо сияло крупными сентябрьскими звездами, ветер шуршал в кленовых макушках. Я прошлась вдоль скамейки взад-вперед, мысленно прокручивая разговор с отцом. В том, что в наблюдательском совете собрались сплошь маразматики, я сомневалась. Да, я подозрительна, но это не повод брать меня под колпак. Нас таких подозрительных — половина Круга, о чем наблюдателям прекрасно известно. Правда, без подробностей.