Ведьмины цветы
Шрифт:
На другое утро после происшествия в княжеском имении Пелагея поднялась рано – вещее сердце подсказывало, что знатных гостей нужно ждать спозаранку. И точно, не успела знахарка затопить печь, как на едва протоптанной тропинке, ведущей от заболоченной поляны к ее избушке, показался человек. И, хотя был он с головы до ног закутан в темный охотничий плащ, Пелагея узнала его сразу.
– Чтой-то ты, барин, в такую несусветную рань по лесам да по болотам шатаешься? – спросила она с кривой усмешкой. – Аль не слыхал поговорку: «Не ходи при болоте, черт уши
– Да отвяжись ты, ведьма, со своими дурацкими присказками! – досадливо отмахнулся тот, вступая на крыльцо и брезгливо отряхивая плащ. – До того ли мне сейчас, чтобы нечистого бояться? Я и сам нынче… как черт, только что без рогов.
– Ну, за рогами-то дело, поди, не станет!
Мужчина смерил знахарку предостерегающим взглядом.
– Поговори мне еще, так я тебя… Ладно, Пелагея, хватит болтать попусту. Ступай-ка ты лучше в дом да собери чего-нибудь на стол. Ух, ну и голоден же я, ей-богу, как твой черт.
– Не поминай нечистого всуе! – остерегла ведунья.
Часом спустя отдохнувший гость пересел поближе к Пелагее.
– Ну-ка, ведьма, погадай мне, – попросил он. – Что-то давненько ты для меня картишки не раскидывала.
Пелагея пытливо прищурилась.
– Да ты и без гаданий уже, поди, наворотил делов, – многозначительно заметила она. – Кто ловцовскую барышню чуть до помутнения рассудка не довел? Не ты ли?
– Все-то ты, старая чертовка, знаешь, – мужчина самодовольно усмехнулся. – Да уж, задал я им переполоху. Будут помнить.
– Ты бы лучше, не будь дурак, затаился до времени, – посоветовала знахарка. – Зря врагов своих заранее пугаешь. Теперь станут осторожничать.
– Ничего, – отмахнулся гость, – колдовство колдовством, а проучить мерзавку лишний раз не помешает.
– А из ружья зачем палил?
– И это ей известно! Что ж, признаю: погорячился маленько. Видит Бог, и в мыслях не имел стрелять по ним, но, как увидел, что он ее обнимает, не удержался.
– Не удержался! – укоризненно повторила Пелагея. – Тот-то и беда, что больно ты горяч. На кого ворожить-то будем? На тебя?
Мужчина ненадолго задумался.
– Нет. На себя сегодня не хочу. Давай-ка лучше на нашу драгоценную Лизавету Михайловну.
– Как прикажешь. На-ка вот, подсними.
Вытащив из колоды засаленных карт бубновую даму, знахарка положила ее в центр стола, а затем разделила карты на четыре части и разложила их сверху, снизу и по сторонам от дамы. Несколько оставшихся карт легли на даму картинкой вниз, закрыв ей часть лица.
– Что ж, посмотрим, сокол ты мой ясный, что у твоей разлюбезной Лизы в голове, – Пелагея внимательно всмотрелась в карты. – У-у-ух! – она выразительно покачала головой. – Вижу я, твои вчерашние маневры не прошли даром. Смотри-ка сам… Червовый король со своим сердечным и деловым интересом, ближняя и дальняя дорога, хлопоты, веселое застолье… Уж не к свадьбе ли дело движется?
– К свадьбе?! – прорычал гость, вскакивая с лавки. – Да не шутишь ли ты надо мной, старая ведьма?
– Какие уж тут шутки. Так и есть,
– Ах, Тверской, сукин сын! И когда же он только успел? Проклятие! Да ведь он еще и двух недель здесь не прожил!
– Тише, сокол, тише! – знахарка замахала руками, призывая гостя к спокойствию. – Ишь, разбуянился, того и гляди избу разворотит. Дальше-то слушай… – она снова наклонилась над столом. – Что было… А были у нее все неприятности да слезы из-за крестового короля… Хорошее известие… Хм-хм!
– Да ты о будущем, о будущем говори, прошлое-то я и без тебя знаю!
– Что в ногах… Батюшкины наказы да сестрины советы. Не слушает, значит, никого, сама об себе думает. На сердце… – Пелагея перевернула карты, лежащие на даме и, сложив их веером, показала собеседнику. – Сам домыслишь али растолковать?
– Бубновый король, – с презрением процедил мужчина. – Красавчик Андре Тупицын. Ну, с этим тюфяком я как-нибудь справлюсь, он мне не помеха. Дальше-то что?
– А дальше, – Пелагея ненадолго замолчала, хмуро рассматривая карты, – дальше, сам видишь, все черным-черно.
– Пиковый туз, пиковая восьмерка, пиковая девятка… – гость злобно усмехнулся. – Стало быть, все закончится плохо?
– Пока расклад такой.
– А вот это славно! Вот угодила, старая бесовка, так угодила! Придется тебя наградить. – Выбравшись из-за стола, мужчина прошелся по комнате, довольно потирая руки. – Но это чуть позже, а пока… Доставай-ка, хозяюшка, бутылку французского вина, что я в прошлый раз у тебя оставил. Такой замечательный расклад непременно надо обмыть.
«Что ж, – подумал он, хмуро глядя в запыленное окно, – ты сама выбрала для себя такую судьбу. Все могло сложиться иначе. Но теперь поздно. Поздно! Будет тебе и твоему лицемеру батюшке и свадебный пир, и похмелье».
Проводив в полдень гостей, Алексей облегченно вздохнул и направился с Несвицким в свой кабинет.
– Ух, ну и вымотался же я за эти сутки, – посетовал он, доставая коробку с яванскими сигарами. – Общение с будущей родней – чрезвычайно утомительное дело.
– Смотря с кем, – усмехнулся Павел. – Если с многоуважаемым Михаилом Потапычем, то я с тобой вполне согласен. Но если дело касается общения с его прелестными дочерьми…
– Быстро же госпожа Зайцева успела тебя пленить. А как же твоя обожаемая Аннет?
– Что Аннет? – отмахнулся Павел. – Аннет – замужняя женщина, к тому же таких, как она, в Петербурге хоть пруд пруди. А вот второй Елены Михайловны больше нет.
– Любовь с первого взгляда? Не обижайся, но я не верю.
– И правильно делаешь. – Павел очень серьезно посмотрел на друга. – Помнишь, четыре года назад наш полк был приглашен на выпускной бал смолянок в Петергофе? Так вот, она там была.
– Елена? Ах, ну конечно же! Лиза рассказывала мне, что ее сестра училась в Смольном. А потом ее покровительница, бабка Анастасии Белозерской, умерла, и ее отправили к отцу. Жалко, что я плохо помню тот бал.