Ведьмы.Ру 2
Шрифт:
И главное, сказанное вполне себе соответствовало собственным Наума Егоровича желаниям. Бежать. Немедленно бежать. Прочь. Куда? Не важно, главное…
Он вскочил, и с грохотом упала табуретка.
— Дверь…
— Лучше в окно.
Третий этаж? Хотя… не так высоко, чтобы разбиться.
— Я боюсь!
— Нужно. Ты же хочешь спастись?
— Оно заперто! — собственный голос прозвучал на редкость плаксиво. — Заперто!
— У тебя есть табуретка. Разбей. Возьми и размахнись.
Инструкции — дело хорошее. Заодно
Совсем не псих.
Просто…
Когда такое вот, то поневоле начнёшь в себе сомневаться.
— Я не смогу, не смогу…
— Ты должен. Они уже идут за тобой! Они заберут тебя! Они вскроют твой череп и вытащат твои мозги!
И голос демонически расхохотался, чем ненадолго выбил в реальность. Так, паника искусственная, лекарствами подстёгнута, но надо соответствовать. И Наум Егорович, подхватив табурет и запустил им в окно с воплем:
— Нет!
Стекло разлетелось, табурет вывалился — Наум Егорович очень надеялся, что там, во дворе, было пусто.
— Ну же, спасайся! Чего ты ждёшь! Они уже здесь! Они вскрывают твою дверь! Беги же, беги…
Чтоб вас…
Вот никогда-то разведка Наума Егоровича не привлекала. То ли дело силовые операции. Приказ получен. Планы есть. Остаётся провести инструктаж и вперёд. И если кто из окон прыгает, то точно не сам Наум Егорович.
Ну и ему случалось, конечно, но тоже согласно плану и с пониманием происходящего процесса. А не это вот всё.
— Я бою-ю-юсь, — заныл он, забираясь на подоконник. Внизу покачивались мягкие ветви дерева. А к подъезду подруливала уже машина скорой помощи.
Оперативненько.
— Давай! Спасайся! — голос, кажется, начал терять терпение.
— Я… спасите! — Наум Егорович оттолкнулся от подоконника и сгруппировался в воздухе. Ветви хлестанули по лицу, по рукам, что-то больно ударило в рёбра, замедляя падение, а уже у самой земли оно и вовсе почти остановилось.
Артефакт?
Ну да, им же Крапивин живым нужен.
— Спасите! — возопил он снова, пытаясь подняться на четвереньки. — Помогите! Меня хотят похитить…
— Кто? — халат на докторе сиял белизной. Да и сам доктор словно с плаката о пользе и важности прививок сошёл. В общем, прям идеальный. И вот Наума Егоровича под локоток подхватил. — Кто вас хочет похитить…
— Господи… — выбежала соседка, всплёскивая руками. — Что творится… что здесь происходит?
— Вот, поступил вызов, что гражданин не в себе. А мы тут рядышком находимся.
Ага. Прям даже очень рядышком, если явились, как Сивка-бурка.
— Я… со мной всё в порядке, — Наум Егорович дёрнулся было, но доктор приобнял его второй рукой, и тут же Наум Егорович ощутил укол.
— Конечно. Вы ведь случайно упали?
— Д-да…
Что за дрянь вкололи, Наум Егорович
— Психоз, — это доносилось издалека. — Налицо попытка суицида…
— Да, да… — соседка кивала и что-то там ещё говорила, кажется, про то, что Крапивин в последнее время совсем с ума сошёл. Он и прежде-то был человеком сложным, необщительным, а теперь вот.
— … опасность для себя и окружающих… госпитализация…
Наума Егоровича подхватили и бережно уложили на носилки. А что пристегнули надёжно, так это, надо полагать, для собственной его безопасности.
— … всенепременно свяжемся…
Машину тряхнуло.
— Что встал? Заводи, поехали, пока тут не набежало… — голос доктора изменился. — Что? Спит, голубчик? Как он вообще, целый?
— Да что ему станется, — ответил кто-то. — Псих же. А они живучие.
— Всё равно. Проверь, чтоб без повреждений. Не хватало, чтоб он по дороге на тот свет отъехал из-за какого-нибудь разрыва селезёнки…
Заботливые, однако.
Глядишь, и зачтётся. Ну, потом, на суде.
Глава 20
Где открываются таланты и некоторые обстоятельства старых дел
Глава 20 Где открываются таланты и некоторые обстоятельства старых дел
Возвышалась гора мертвых орочьих тел, удобно разположившихся в луже крови.
О том, как правильно складывать тела врагов.
Игорёк устроился на веранде, также с ноутом, но теперь рядом появилась капельница, от которой тонкий пластиковый шланг протянулся к руке Игорька.
— Не обращайте внимания. Витаминки, — самого его шланг, кажется, ничуть не беспокоил. — Как съездили?
— Они оставили там Никиту! — Элеонора подвинула табуретку и принюхалась. — Это чем пахнет?
— Бабушка ужин готовит. А вы и вправду оставили? Я думал, что просто камера накрылась.
— Вправду, — дядя Женя прошёлся по веранде. — Там связи нет. Как выйдет, так маякнёт. И заберем.
— А… тогда ладно.
— Вы так спокойно об этом говорите! Он же маленький! — Элеонора вскинула руки. — А если что-то случится? А если его в лесу выкинут?
— Тогда сам придёт, — ответил Игорёк, ёрзая. Он лежал на длинной лавке, сунув под спину подушки. — Да успокойся. Он дома часто в лес убегал. Всё хотел доказать, что не хуже остальных. Лося завалить…
— Лося? — лицо Элеоноры вытянулось. Она явно пыталась сопоставить размеры Никитки и лося. — И… как?
— Никак. У лосей ноги длинные, так что они от Никитки уходили. Главное, что в лесу он не потеряется, не заблудится и с голоду не помрёт. А я тут кое-что нашёл.
— Что? — уточнил Данила и, подхватив пару стульев, что стояли у стены, передвинул их поближе. — Уль, садись.