Ведьмы.Ру
Шрифт:
– Мамочки… волосы…
Кожа тоже загоралась. Язычки пламени расползались и гасли, чтобы снова вырваться.
– Данька… ты это… – Стас, кажется, протрезвел. – Девчонки, на выход!
– А он…
– Бегом! – Стас умел орать. И голос его пробился сквозь шум в ушах. На какой-то момент Даниле показалось даже, что он сумеет удержать волну. – Данька, дыши… давай, со мной…
– Уходи…
– Хрена. Извини… дурацкая шутка, – руки Стаса легли на плечи и завоняло паленым волосом. Это для Данилы огонь не страшен. – Давай, сливай потихоньку.
Сила притихла.
На долю мгновенья. А потом внутри, под сердцем, Данила ощутил боль. Резкую и нарастающую, такую, будто в самом сердце дырку высверлить пытаются. И боль эта оглушила, лишив остатков контроля. А сила, подстегнутая болью, хлынула…
Наружу.
Зашипел Стас, окутываясь облаком пара. И пламя облепило щиты, превратив приятеля в огненного человека. А потом огонь свернулся тугой спиралью, которая распрямилась, выбивая внешнюю оболочку.
Крепкий.
Хрена с два. Зато Данила, кажется, третий ранг взял…
С хрустом раскололся потолок. Взвыли сирены, зашипела система подавления, накрывая зал облаками удушливого дыма. И Данила, глотнув его, покачнулся.
Упал.
А потом подумал, что это же цветок! Роза. Аккурат, как та, которую он подарил Таракановой… только большая. Очень-очень большая.
Но красивая.
Подумал и захихикал…
Глава 4. О родственниках разной степени близости
Так вот, каждый новый рывок заставлял космолет соплами загребать только что переработанный ими же газ, а точнее, то, что не успело раствориться в вакууме открытого космоса.
– Ой, тут такое, что прям сразу и не знаешь, с чего рассказать, – Ляля сунула ноги в тазик с водой и пальцы растопырила. – В туфлях перепонки сохнут со страшной силой, а если шелушится начнут, то вообще мрак…
Ульяна кивнула.
Кажется… кажется, это всё-таки не бред. Блондинка, устроившаяся на кухне, точно была вполне материальною. И тазик. Тазик, к слову, старый, с трещиною, но вода в нём держалась, не спеша трещиною пользоваться.
– Болтаете? – на кухню заглянула бабушка. – Правильно, знакомьтесь… а дом, конечно, подзапустили…
Мягко говоря.
Ульяне он и достался в не самом лучшем состоянии, а за прошедшие годы постарел ещё больше. Нет, она старалась, но… оставленных папой денег хватало на обучение и жизнь, но никак не на ремонт.
Потом ещё и кредит этот.
И главное, сама же виновата, но всё равно обидно.
– Ничего, разберемся… так, я чайку поставлю?
– Только у меня к чаю ничего… хлеб вот. И батон, – Ульяна вздохнула, признаваться в собственной несостоятельности было… в общем, неудобно было.
– У меня найдётся.
– Ба, у меня ноги!
– Вижу, что не руки. Зальин пруд ещё стоит?
– Это… который за деревней? Я просто не знаю, как он называется, – Ульяне снова стало неловко. Вообще ей довольно часто становилось неловко и по самым дурацким поводам, и она честно пыталась работать с этой своей чертой характера, да без толку.
– Вот, своди, пусть искупнётся, а мы пока с Женечкой поработаем. Мальчики помогут…
– Яв, – возмутился шпиц, пытаясь спрятаться под столом, но был пойман за шкирку.
– Игорёк… твой приятель опять сбежать собирается, – сказала бабушка громко.
– Здрасьте, – в дверях показался парень.
– Здравствуйте…
– Он не сбегает. Он просто перенервничал, – парень забрал шпица и прижал к груди. – Ба, ты ж знаешь, что у него на нервах оборот клинит…
И погладил Никитку.
– Это Игорёк, – Ляля указала на парня. – Игорёк, это Ульяна. Наша… в общем, какая-то там родственница, бабушка потом скажет, какая именно.
– Доброго дня, – повторился Игорёк, чуть пятясь, точно опасаясь, что Ульяна захочет познакомиться поближе. А вообще странный он. Длинный, на полголовы выше Ульяны, и ещё очень тощий. Из майки, которая висела этакою хламидой, торчали болезненно-худые обтянутые кожей руки с круглыми мозолями локтей. На неестественно-тонкой, будто из одного позвоночника состоящей, шее чудом, не иначе, удерживалась вытянутая голова.
Кожа Игорька была фарфорово-белой.
Глаза – красными.
А изо рта проглядывали клыки. И он, поймав Ульянин взгляд, смутился, поспешно прикрыв рот рукой.
– Да она нормальная, – поспешила заверить Ляля, выбираясь из тазика. – Прикольная…
– А Игорёк… ты… извини, если о таком не спрашивают… ты тоже оборотень?
– Вампир, – отозвалась Ляля.
– Это если на заграничный манер, – бабушка склонилась к духовке, в которую Ульяна уже год как не заглядывала. А чего в ней смотреть, если всё равно не работает. – По нашему если, по-простому, то упырь.
Упырь Игорёк виновато потупился.
– Да ты не думай… он хороший… и вообще молодой совсем, маленький. Даже не упырь. А так, упырёк.
Упырёк Игорёк.
Оборотень Никитка. И кузина-русалка. Может, это у Ульяны от столкновения с Данилой Антоновичем сотрясение приключилось? И теперь вот мерещится всякое.
– И на кровь у него аллергия…
– Как аллергия? – удивилась Ульяна. Нет, с вампирами она прежде не встречалась… ну, разве что в кино, только Игорёк до киношных определённо не дотягивал, и ужасности ему не хватало, и лоску.
– Ай, говорю же ж… длинная история…
– Так, молодёжь, – бабушка вытащила противень и решётку, крепко обжитую пауками. – А сходите-ка все прогуляйтесь. Пообщаетесь, познакомитесь. Обсудите, а то всё одно от вас толку… Я ж пока осмотрюсь, если Ульяна не против…