Ведомые 'Дракона'
Шрифт:
Четверка "яков" развернулась и устремилась вниз. После первых же очередей паровоз окутался белым облаком и остановился. Из вагонов посыпались темные фигурки. Истребители еще раз прошлись вдоль поезда. А к нему уже приближались танки...
Поздним вечером руководящий состав полка вызвали на командный пункт. Майор Власов объявил:
– Приказано завтра перелетать на аэродром Сохачев, захваченный танкистами. Так что мы обгоняем пехоту.
Авиация впереди наступающей пехоты! Такого еще не было.
– А как с горючим? - забеспокоились летчики.
– Танкисты говорят, что его много. Трофейного...
– В чем дело? - спрашиваем у танкиста, встретившего нас.
– Добиваем фрицев, - отвечает он, махнув рукой в сторону леска. - Уже дважды они пытались отобрать аэродром...
– Это они нас обстреливали?
– Они. Советую вам запастись оружием. Его у того вон ангара - куча. А то, неровен час...
V Мы, конечно, не замедлили воспользоваться советом танкиста. Но пускать в ход трофейные автоматы и пулеметы не пришлось. Подошедшие на следующий день пехотинцы очистили район Сохачева от вражеских войск.
На аэродроме фашисты оставили не только горючее, но и несколько исправных самолетов. Ими особенно заинтересовался Пасынок. Он ходил от машины к машине, залезал в кабины, что-то там делал. Такое внимание замполита к трофейной технике нас заинтриговало.
– Уж не выставку ли хотите организовать, Тимофей Евстафьевич? спрашиваем его.
– Да нет. Конька-горбунка себе ищу...
Мы недоумевали. На что Пасынку немецкий самолет, когда у него есть наш, отечественный? Да еще какой - "як" последнего выпуска.
– Запретили мне летать на боевых самолетах. - сокрушенно махнул рукой Пасынок. - Врачи говорят: от большой скорости в организме гайки отвертываются...
Летчик лучше, чем кто другой, поймет летчика. Мы не стали успокаивать Пасынка - бесполезно, но все же решили помочь ему. Кто-то увидел в ангаре небольшой связной немецкий самолет, похожий на кузнечика. Его-то мы и вручили замполиту. Он стал летать на нем. Правда, не обошлось без курьезов. "Кузнечика" не раз обстреливали свои зенитчики, а однажды с ним пытались разделаться и наши истребители. Пришлось на крыльях самолета нарисовать звезды. Пожалуй, на "кузнечике" Пасынок и закончил бы войну, если бы инженер дивизии не отрубил хвост этому самолету, отработавшему все ресурсы.
Вскоре на сохачевском аэродроме произвел посадку полк штурмовиков. Быстро заправившись горючим, "илы" ушли на задание. Сопровождать их поручили эскадрилье Джабидзе, с нею вылетел и я.
Миновав реку Варту, у которой фашисты пытались остановить советских танкистов, штурмовики вышли к небольшой железнодорожной станции. Они подоспели вовремя: разгружался вражеский состав с боевой техникой. "Илы" с ходу пошли в атаку. К земле устремились десятки реактивных снарядов. Загорелся один вагон, второй, третий... Штурмовики продолжали атаковать до тех пор, пока станция не превратилась в море огня и дыма. Впечатляющее зрелище!
Когда "илы" взяли курс на свой аэродром, в воздухе появились две пары "фокке-вульфов". Вместе с ведомым Казаком я отстал от сопровождающей группы, чтобы дать фашистам отпор, если они
После 20 января погода снова ухудшилась. То и дело идет мокрый снег, солнце закрывают плотные облака, низкие места окутываются непроглядным туманом. Полевые аэродромы раскисают, взлетать и садиться становится все труднее. И все же летчики полка регулярно вылетают на прикрытие танковых частей, приближающихся к границам Германии.
Аэродромы меняем через два-три дня, чтобы не отставать далеко от танкистов. Пехота по-прежнему движется сзади. И вот мы перелетаем на аэродром Иновроцлав, расположенный южнее крупного польского города Быдгощ. Машенкина и меня сразу же вызвали в штаб корпуса, к генералу Савицкому. Предполагаем, что это неспроста. Так оно и оказалось.
Когда мы вошли к командиру корпуса, он вместе с подполковником Новиковым рассматривал карту, висевшую на стене. Генерал поздоровался с нами, пригласил сесть.
– Задание, которое хочу поручить вам троим, не совсем обычное, - сказал он. - Надо пройти над Берлином, показать немцам истребителей с красными звездами и сбросить листовки. До него немногим более трехсот километров. Как на это смотрите?
Что за вопрос? Конечно положительно. Машенкин опередил всех:
– Разрешите вылетать завтра, товарищ генерал!
– Экий вы быстрый, - Савицкий улыбнулся. - А погода? Над Берлином можно наткнуться на аэростаты, да и звезды не очень хорошо будут видны с земли...
– Посложнее задания выполняли, - поддержал Машенкина Новиков. - Все равно ведь к Кюстрину и Франкфурту летаем. А оттуда до Берлина рукой подать.
– Не будем рисковать, товарищи, - сказал после небольшого раздумья генерал. - Улучшится погода - сразу же вылетите. А сейчас готовьтесь...
И мы начали готовиться. Тщательно изучили географию Берлина, особенно ориентиры, познакомились с противовоздушной обороной города, наметили маршрут. Обращали внимание даже на мелочи. У всех было приподнятое настроение: советские истребители впервые должны появиться над столицей фашистской Германии. И не чьи-нибудь, а нашего корпуса.
Наконец погода несколько улучшилась. Перестал идти снег, чуть поднялась нижняя кромка облаков. Получив разрешение на вылет, мы поспешили сесть в самолеты и подняться в воздух.
Шли на высоте нескольких сотен метров. Два-три раза попадали под обстрел вражеских зениток. Однажды пришлось спикировать и прижаться к земле.
К Берлину подошли с северо-востока. Нас никто не обстреливал с земли, и пролетавшие мимо вражеские истребители не уделяли нам внимания. Видимо, фашисты принимали за своих - фронт проходил в нескольких сотнях километров. Как только перед нами открылась панорама города, каждого охватило волнение. Это же логово фашизма! И над ним - мы, советские летчики. Хочется поделиться радостью с товарищами, поздравить их с таким незабываемым событием. Но выдержка берет вверх: договорились использовать радио лишь в исключительных случаях.