Ведомые светом
Шрифт:
Сверкнули изумрудные глаза, отражая блеск ледяной молнии, разорвавшей пространство между ними — и страшная боль пронзила все ее тело.
Всего на миг.
А потом мир принялся расплываться перед ее глазами, и последнее, что она видела — как складываются черные крылья, и как потухают изумрудные глаза, и Терлизан, окровавленный и обессиленный, опускается на колени, обнимая ее плечи.
— Прости, — шепчет он.
И, вместе, они падают на холодные каменные плиты.
Глава 21.
Листья. Цветные и шуршащие. Золотые лучи солнца. Смех. Она — ветер.
Или — нет?..
Кто она, почему что-то тревожит ее сквозь всю эту безмятежность?..
Ди?..
Слабый, но почему-то такой знакомый голос.
Диадра?..
Да. Теперь она вспомнила. Это она. Это ее имя.
Диадра.
Но если так, то чьи это листья?.. Кто кружит их весело и беспечно, если она — не ветер?
Отчего-то теперь ей так грустно.
Это не ее мир. Не ее листья. Не ее.
И солнце скрывается за тучами, и вместо его ласковых лучей теперь она чувствует только одиночество и холод. Смех сменяется плачем — испуганным и надрывным.
Из последних сил Диадра старается оглядеться вокруг, и мир начинает вращаться вокруг нее — и внезапно она видит и понимает все: причину и смысл этого видения, то главное, что было скрыто внутри. И увиденное ею важно настолько, что теперь сердце ее останавливается и дыхание замирает на ее подернутых льдом губах.
Нет солнца.
Нет солнца.
Нет.
Но без него этот мир исчезнет.
Редкий дощатый забор покрывается корочкой льда и осыпается осколками. Старый дом со стоном уходит под землю, поглощаемый ею, словно преисподней. И качели… старые, деревянные… они и есть весь ее мир…
— Диадра!.. Диадра!!.. ДИАДРА!!!..
Мгновения, минуты сливались для Берзадилара в смутном калейдоскопе, в котором не было ничего, кроме тревоги, ужаса и саднившего от бессмысленного крика горла. Он звал ее в голос, моля, и крича, и срываясь, но она исчезла, унесенная от него чужой силой, властной и могучей.
Он не смог даже последовать за ней. Он не смог остановить ее, не удержал ее ни в магических путах, ни в своих объятьях.
И теперь неконтролируемый страх жесткими нитями оплетал его сердце, рисуя перед его взором самые страшные картины.
Он не мог потерять ее.
Не мог. Не мог.
— Диадра!!..
— Терлизан!!..
— Диадра…
Он призывал их, раз за разом, снова и снова.
Ни один из них не откликался.
Они оба, казалось, просто исчезли в никуда.
Чей-то тревожный голос звал ее.
Где она?.. Что с ней?..
Зов был настойчивым, отчаянным и таким знакомым; она хотела поддаться ему, но не знала, как. Куда идти, если вокруг ничего, если она
Внезапно что-то неуловимо изменилось. Словно пустота вокруг нее сгустилась, меняя очертания, а в следующий миг яркий свет залил все кругом…
Диадра открыла глаза и осознала, что стоит посреди знакомой столовой, где они совсем недавно ужинали с Берзадиларом. Вот и неубранные блюда еще стоят на столе; и сам Берзадилар — перед ней…
Бледный.
Сломленный.
Нервно качающий головой, словно не желая пускать в мысли нечто страшное и холодное.
— Нет. Нет, нет, нет…
— Что с тобой? — мягко и удивленно спросила Диадра, и в этот же миг вспомнила.
Подземелье. Древний. Терлизан.
Смерть.
— Ох!.. — она, вероятно, должна была задохнуться, но не знала, как сделать это — больше не знала. Она не помнила, каково это было — дышать.
Как странно…
Все эти человеческие привычки…
Они ведь совсем не нужны.
Она подняла руки и оглядела себя, свое призрачное тело, то самое платье, в котором она была в последние часы.
— Я мертва, да? — спросила она тихо, и отчего-то ей стало так грустно от этого. Но и плакать она тоже больше не умела. — Нечестно. Несправедливо… Почему, Берзадилар?..
— Где это произошло, Диадра?
— Подземелье. Там, где Книга Тени.
Берзадилар кивнул.
— Сумеешь показать мне?
Диадра нерешительно взглянула на свои прозрачные ладони.
— Я не знаю.
— Ты сможешь, Ди, — Берзадилар заставил себя улыбнуться и протянул ей свои руки. — Давай.
Диадра потянулась к нему, коснулась — и не почувствовала прикосновения. Ничего, словно она была воздухом, ветром.
Ветром?..
— Берзадилар!.. У меня было видение… Терлизан…
— Ди, потом, — оборвал ее он. — Вначале я должен найти тебя, как можно быстрее.
Она вздохнула.
— Хорошо.
Несмотря на то, что она больше не чувствовала его, передать образ она все же сумела. Темное подземелье, книга на каменном пюпитре, мерцавшие стены…
— Этого должно быть достаточно, — сказал Берзадилар и, улыбнувшись, неосязаемо коснулся ее щеки. — Молодец, Ди. Теперь я отпускаю тебя.
Она раскрыла глаза, желая протестовать — она не хотела оставлять его, не хотела уходить так быстро — но не умела противиться его приказу.
Всего на миг она увидела, как искривилось от боли бледное лицо Берзадилара, — а затем бессмысленная пустота поглотила ее.
Берзадилар не позволил себе поддаваться слабости даже на минуту. Потом, все потом — выяснить, как это случилось, узнать, кого винить, найти способ вернуть ее… все потом. А сейчас — не сознавать. Не думать. Не думать.