Вегетация

Иванов Алексей Викторович

— Эй, ты, — жуя, окликнул Вильму Булатову Калдей. — Сколько Обрез платил с «вожака»?

Он имел в виду бригадира Обрезкина, с которым ездила Вильма.

— Чё, блядь, за бунт на борту? — вскипел Егор Лексеич. — Один слишком умный, другой слишком бедный… Чё-то не устраивает — так пиздуйте домой! Долбоёбов не держу! И ковыряться в своём деле не позволю!

Бригада притихла.

— Семьдесят пять, — покорно ответила Калдею Вильма и отвернулась.

В это время насос остановился.

— Баки полные, —

сообщил Холодовский.

Гневно сопя, Егор Лексеич вслед за Холодовским полез наружу.

— Разбушевался начальник, — негромко сказала Талка. — Стр-расти!

— Шлифанули нас? — весело спросил Матушкин у всех.

Он был некрупный мужичонка, но какой-то ладный, хотя и помятый. Он вдруг скорчил небритую морщинистую физиономию, отвесил нижнюю губу, как Егор Лексеич, и словно по волшебству превратился в бригадира.

— Хозяйство вести — не мудями трясти! — проворчал он голосом Типалова. — Идите на хуй мелкими шагами!

В мотолыге покатились с хохота, даже Алёна смущённо прикрыла рот ладошкой — так точно Матушкин передразнил сердитого бригадира.

— Ну ты мудак! — без улыбки проворчал Калдей.

Типалов и Холодовский убрали трубу насоса на место. Потом Егор Лексеич пролез к рулю мотолыги.

— Здесь слякотно и комарьё с болотины, — через плечо бросил он. — Переедем на нормальную поляну, где ночевать удобнее.

Мотолыга выпустила синюю тучу дыма и попятилась, чавкая гусеницами. За горами сочно багровел закат; озеро, покрытое бурыми разводьями бризола, отражало его неровно, нервными пятнами румянца. Развернувшись, мотолыга ломанулась вдоль берега сквозь густую поросль ивняка.

А за ивняком распахнулась луговина с невысоким обрывчиком к воде. Для гусеничных машин подход к озеру здесь был неудобен, а для шагающих — в самый раз. И в высокой траве луговины, озарённые мрачным светом заката, лежали два мёртвых комбайна, похожие на гигантских раздавленных пауков.

Егор Лексеич вывел мотолыгу к обширной проплешине со следами колёс и гусениц. Бригады давно уже облюбовали это место для ночлега. Сбоку был выложен из камней очаг, в нём чернели угли и обгоревшие консервные банки. В траве угадывалась куча мусора, валялась автопокрышка.

Егор Лексеич остановил мотолыгу, переключил двигатель на холостые обороты и перелез в отсек к бригаде.

— Заночуем тут, — пояснил он. — Обзор хороший, и обдувает с озера.

Бригада задумчиво разглядывала взорванные машины вдали — будто поле боя, на котором остались погибшие танки.

— Дядь Егор, это чумоходы? — спросил Костик.

— Они.

— Страшные-то какие, — призналась Талка.

— Что, они и ночью нападают? — поинтересовалась Маринка.

— Они же роботы, Муха. У них нет дня и ночи. А тут у них водопой.

— Надо на ночь дозор выставить, да, шеф? — тотчас сказал Фудин.

— Вот

всегда у мужиков ночью какие-то свои дела! — опечалилась Талка.

— «Дозор выставить», — усмехаясь, передразнил Фудина Егор Лексеич. — Много ты в темноте увидишь?.. Хороший бригадир, братцы, на любой случай хитрую приспособу имеет. У меня радар есть. Незаметно чумоходы к нам не подойдут. Не надо никому всю ночь караулить.

— Обнадёжил, Егор Лексеич! — двусмысленно улыбнулась Талка.

— А чумоходы быстро передвигаются? — всё допытывался Фудин.

— Быстрые они только в лесу, в буреломе, когда человек сам еле пролазит. Там чумоход догонит. А на ровном месте он километров пятнадцать на час бежит, не больше. Ног-то много. Пока переставит каждую, человек со своих двоих втопит как ракета.

В сумерках, что наползали на поляну, даже ближний чумоход сложно было рассмотреть в подробностях. Над травой рисовался только общий контур машины: переломленный позвоночник, развороченный взрывом моторный отсек, острые углы вздёрнутых коленей, дырявая кабина и стрела с бессильно раззявленным челюстным захватом.

— Саня, давай решётку разворачивать, — позвал Типалов Холодовского.

Верхнюю панель интерфератора можно было перекинуть на шарнирах в сторону, будто обложку книги. Рядом с бортом вездехода появлялось защищённое пространство. Этот участок вполне годился для лагеря.

— Дядь Егор, пусти посмотреть на чумоходы! — взмолился Костик.

— Куда ты! — испугалась Алёна. — Там радиация!

— Мам, да у меня ещё пятьдесят часов! — Костик потряс рукой с таймером на запястье. — Чё ты вечно ничё не даёшь?

— Поздно, Константин! — строго произнёс Егор Лексеич. — Темнеет уже. Завтра сам всё покажу. Тут не только эти два, в лесу ещё несколько штук есть.

— Да вы чё? — разозлился Костик. — Вон же они!

— Тебе бригадир запретил!

— Я у него не работаю! Я без вашего разрешения пойду!

— Алёна, уйми своего углана! — рявкнул Егор Лексеич.

Ему не нравилось, когда в командировке своевольничают, даже если и безвредно. Дело было не в том, что покушаются на власть бригадира, а в том, что тревожат лес. Лес — это дикий зверь. И его лучше не дразнить.

— Ну-ка тихо! — зашипела на сына Алёна. — Или никогда больше тебя с собой не возьму!

— Да и не бери, на хуй надо! — обиженно крикнул Костик. — Я всё равно схожу ночью, когда вы задрыхнете!

— Обосрёшься — не возвращайся, — предупредила его Маринка.

12

Котлован

Их запрограммировали выкопать котлован определённых размеров, и они взялись за дело, а потом котлован стал не нужен и эти машины оказались просто брошены. Забыть о них было дешевле, чем разбирать и утилизировать.