Век Зверева

Могилев Леонид Иннокентьевич

— Были там совершенно на поверхности почти ящики со «шмайсерами». Еще многое было, но то не велено было поднимать. Пистолеты «вальтер» и немного «шмайсеров».

— Зачем?

— Ну, я думал вначале, что они так отслеживают пути в банды. Может быть, так и было, но отчасти. А потом до меня дошло. С оружием при большевиках было тяжело. Ну, например, устранить кого-нибудь. Потом греха не оберешься. Прокол если, то экспертиза. И вылазит штатное оружие, всем известное.

Ну, не обязательно на нашей территории. Например, в тогдашнем ближнем зарубежье. А может быть, это и несанкционированный канал был. Для работы. Победителя не судят, и инструкция не нарушена.

— Чушь какая-то. У них таких стволов — немерено.

— Не скажи.

— Ладно. Не буду с тобой пререкаться. Деньги платили?

— Платили конечно.

— Я так думаю, что просто они приторговывали этими стволами. А может, и то и другое. В семье не без урода.

— Возможно, и так.

— Значит, ты почти штатный сотрудник.

— Так выходит.

— А устранение?

— А ты что думал? Все шло через меня. Это как рок-клубы при комсомоле.

— Сам устранял?

— Нет.

— А как?

— Под землю уходил вместе с группой их сотрудник.

— И что?

— Я при этом не присутствовал. Там бункерок есть. В нем все и происходило.

— По принципу, горбатого могила исправит.

— Так и было.

— А почему, собственно, ты тут в откровения пустился?

— А чего мне терять? Я же не маленький. Дело к концу. Мне уходить нужно, а как и куда?

— И ты решил заключить новую сделку.

— Вот именно.

— И думаешь, что мы тебя выведем?

— Вы — Юрий Иванович Зверев.

— Это что-то новое. Как узнал?

— Мне же фотографии дали и приметы индивидуальные. У вас-то есть выход из ситуации.

— Есть, но тонкий и зыбкий. И только с твоей помощью.

— Я к вашим услугам.

— Мы уйдем, но прежде исполнится мечта твоего детства.

— Что еще такое?

— У нас есть схемы. Все уровни, все проходы. Только то, что сверху, неуловимо изменилось.

— Вы что, хотите уйти туда и закупориться?

— Нет. Мы не дети подземелья. Нас там интересует то, что называется объектом. То, за чем шел сюда Отто Генрихович Лемке.

— Немец появлялся. Но разговора с ним не получилось.

— То есть он на тебя выходил?

— Естественно. Обещал деньги. Пришлось его убедить, что я дороги не знаю.

— А что они там ищут, не говорил?

— А ты сам как думаешь?

— Черт его знает…

— Схемы с собой?

— Нет конечно.

— Город сейчас поделен на сектора и квадраты. Ориентировка на меня у любого гаишника. Здесь курсантов

чуть не целое училище практику проходит. По моей персоне, с моими приметами.

— Куда вам нужно?

— Это тебе на месте объяснят.

— Условия мои таковы. После того как вы попадаете в нужное вам место, берете то, что вам нужно, мы выходим на поверхность, и меня по вашему коридору вывозят из города, точнее, из области.

— Куда?

— В Москву. Дальше — мои проблемы.

— Хорошо.

— Гарантии сделки таковы. Я вас провожу. Потом поднимаюсь наверх, ваши люди меня принимают, и я уезжаю. Только потом вы поднимаетесь.

— Почему так сложно?

— Если меня кинут, вы наверх не подниметесь. Это я вам обещаю.

— А если ты уйдешь, а мы не поднимемся?

— Ваши люди будут рядом со мной. Вы поднимаетесь, они уходят.

— Слишком сложно. Давай так. Мы поднимаемся вместе с тобой и вместе уходим.

Шток задумывается, подходит к окну.

— А ну отойди, — приказывает Наджибулла.

— Не боись, начальник, — ухмыляется Шток.

— Не лыбься, — объявляет ему милиционер. — Давай еще проще. Ты поднимаешься вместе с нами, и ничего не происходит с твоей семьей, которая сейчас в Даугавпилсе. А потом ты уходишь.

Шток меняется в лице. Опять подходит к окну.

— Ждешь, что ли, кого? А ну сядь. Шутки тут шутит. Условия выдвигает. Думаешь, от кого о семье узнали? Дружки твои подземельные долго не торговались. Сразу сделали, что положено.

— А что положено?

— Гражданский долг выполнять. Я ведь пока с тобой под землю не ушел. Я при исполнении. А закон о незаконной торговле оружием никто не отменял.

— Да отстань ты со своими байками, начальник.

— Давай так сделаем. Поверим друг другу. Это господин Папушкин тебя сдает немцам. А мы — носители разумного, доброго, вечного.

— Это лысый-то доброе и вечное несет?

— Нес, несу и буду нести, — подтверждает тот.

— Тогда давайте попробуем другой вариант, — продолжает заполнять ячейки Шток, человек педантичный и аккуратный.

— Давай попробуем. Только не очень долго. Счетчик-то работает. Что предлагаешь?

— Вы не все поднимаетесь. Один, скажем, со мной, а остальные внизу.

— Да что ты нас все похоронить хочешь?

— Я к семье хочу. В Даугавпилс. Или она ко мне. В Москву.

— Мне посоветоваться нужно. С начальством, — объявляет Юрий Иванович.

— Так советуйся.

— Неувязочка выходит. Оно на другом конце города.

— На каком?

— Не важно. Но на другом. Поедем вместе.