Век Зверева
Шрифт:
Примерно через час он вышел к реке. Сперва началось болотце, осока, далее рвались к небу камыши. И река-то была изрядной. Ничего похожего в области Пирогов не припоминал. Тогда вдоль реки он направился в глубь таинственной территории. Через часа два обнаружились признаки цивилизации. На противоположном берегу — поселок. Веселые черепичные крыши и коттеджи привлекательной конфигурации. На мосту Иван прочел название реки: «Нямунас». Немного подумав, он сообразил, что это литовский вариант Немана. Времени для шуток сейчас не было
Иван перешел мост.
Автозаправочная станция и буфет. В кармане и деньги завалялись. Сто тысяч одной купюрой.
Одет Иван в спортивный костюм и куртку из черного кожзаменителя.
— Кофе и сосиски. И пиво.
— Пожалуйста, — отвечает на чистейшем русском языке дамочка. Иван протягивает деньги. — Нет. Литы, пожалуйста.
Иван все не хочет верить в происшедшее с ним. Голод такой, что прямо всасывает душу в желудок. Нельзя ли ее переварить. И потому, пока у него не отобрали еду, он прямо руками берет сосиску, макает ее в кетчуп и проглатывает. Пытается отхлебнуть пиво, но девушка тянет кружку к себе, не отдает. Тогда он успевает захватить вторую сосиску и откусывает от нее.
В буфете кроме Ивана всего один посетитель. Пожилой литвин в дрянном костюме. Он с большим удивлением смотрит на Ивана, а тот выходит наружу.
Он ждет увидеть тех, кого не может не быть сейчас где-то рядом, но никого не обнаруживает. Тогда он отправляется на обзорную экскурсию по населенному пункту Русне, как он уже успел это уяснить из указателя при въезде. Одна, в принципе, улица, пограничный городок, вот и комендатура с национальным флагом и гербом, вот и мэрия, или как она там у них называется. Вот здесь, кажется, можно совершить простейшую валютную операцию. У Ивана никто ничего не спрашивает, он получает несколько монеток белых и желтых, находит бар, просит рюмку, кофе, еще сосисок.
Уже на автостанции, когда он покупает билет до Паневежиса, его наконец останавливают:
— Ну, хватит, пошли наконец.
Русскоговорящий молодой человек, два полицейских. Его ведут вначале в полицию.
— Ваши документы?
— Никаких документов у меня нет. Я турист.
— Украли?
— Конечно.
— А кто вы вообще?
— Я русский турист. Прошу отправить меня в консульство.
— Обыщите его.
Документы обнаруживаются у него в куртке, под подкладкой. Иван твердо знал, что не брал их с собой. Они у него вообще в части. В Балтийске. В сейфе. На хуторе — только пропуск. Это не есть порядок, но где порядок есть сейчас в принципе?
Но вот они. И военный билет, и прочие книжечки.
— Иван Иванович Пирогов?
— По всей видимости.
— Как попали на литовскую территорию?
— А вы будто не знаете?
— Не знаю, — совершенно искренне говорит
— Меня сюда привезли на вертолете неизвестные личности. Как я предполагаю, по договоренности с вашим Департаментом охраны края. Впрочем, я не силен в вопросах силовых ведомств.
— Значит, вы признаете, что вас высадили с вертолета на территорию Литовской республики вместе с отрядом КГБ? Я, знаете, тоже не очень разбираюсь, как это у вас там все называется. Я мирный человек.
— Слушай, ублюдок, кончай придуриваться, — привстал Иван и потянулся к полицейскому чину.
— Запишите в протокол, что он оказывал сопротивление при задержании. Что у него было еще с собой?
— Вот это. — И появляется сумка спортивная, совершенно новая, никогда Иваном не виданная ранее.
— Откройте.
Из сумки извлекается автомат «КСУ», портативная радиостанция, коробка патронов и запасной рожок. Неснаряженный.
— Ваше? — спрашивает чин.
— Нет. Первый раз вижу.
— А вот свидетели говорят другое. С этой сумкой вы пропутешествовали с побережья, вошли в поселок, потом попытались углубиться на территорию республики.
— Вы где так по-русски научились? Или тоже ряженый?
— Обижаете. Я в Москве институт закончил. В Архангельске служил.
— Врешь, собака. Вашего брата к механизмам приставляли.
— А я и был механиком. При автомашинах. Золотое время было. Саломбала, клюква, девки.
— С какой целью нарушили границу?
— С целью убить президента Бразаускаса.
— Запишите.
— Я, вообще, решил всех бывших членов ЦК убить. Аккуратно, методично и жестоко.
— А почему начали с нашего?
— Ближе всего.
— Запишите.
— Ладно. Хватит записывать. Кто со мной будет говорить?
— Это совсем другое дело, — вмешивается штатский молодой человек. Появляется мобильный телефон, шепот какой-то, кивание головой. — Я господина Пирогова позаимствую у вас.
— Надолго?
— Ну, это зависит от него. Может быть, и насовсем.
— Вот тут распишитесь и вот тут.
Ивана отвезли недалеко, в соседний поселок Шилуте. Там, в коттедже на окраине, и стали допрашивать…
Комната большая, должно быть, светлая. Занавешены окна. Музыка легкая и популярная, приглушенная.
Молодой человек не заставил себя долго ждать. С ним появилась неизбежная бригада с чемоданчиками, зажглась настольная лампа. Не в глаза, а так, для интима. Желтое пятно, чтобы было за что уцепиться взгляду.
Допрашивал иностранец. Акцент не литовский, не польский. Что-то подале.
— Значит, вы уяснили ситуацию. Незаконный переход границы, оружие, сопротивление при задержании. Срок большой.
— Я его весь не смогу отбыть.
— Не выдержите?