Вексель судьбы. Книга 2
Шрифт:
“Благодаря сведениям, добытым Ягодой и позднее подтверждённым Ежовым, Сталин был в курсе, что после гибели Савинкова какие-то ниточки к старым царским вкладам могли оставаться в руках Марии Спиридоновой и Христиана Раковского. По этой причине после очередного московского процесса им обоим на всякий случай была сохранена жизнь. Словно почётные узники, они были перевезены в Орловский централ, где условия считались щадящими и их жизни ничего не угрожало. Однако в сорок первом, накануне сдачи Орла, в образовавшейся суматохе про их особый статус то ли забыли, то ли побоялись, что именитые узники могут заговорить у фашистов, и потому
“Смехотворность суммы в 400 миллионов долларов, которую по соглашению 1997 года Российская Федерация выплатила Франции в качестве компенсации колоссальных царских долгов, аннулированных большевиками, объясняется тем, что фактическая компенсация давно произошла. Французское государство никогда и ни за что не заставило бы своих резидентов, владеющих царскими облигациями, списать их с баланса менее чем за процент от номинальной цены, если бы не опасалось, что новая Россия вдруг когда-либо разыщет сопоставимые по ценности свои активы, которые западные банкиры втихаря пустили в оборот. Однако подобный взаимозачёт юридически возможен только с государственными деньгами, в то время как средства Царя, находившиеся под управлением частных лиц, законным образом не могли быть изъяты или конфискованы… Присутствие в мировой банковской системе активов такого рода является её ахиллесовой пятой и главнейшей из тайн…”
Чем больше признания полусумасшедшего и одновременно гениального историка уводили Фуртумова в лабиринты и тайные закоулки событий и человеческих отношений минувших лет, тем сильнее хотелось Геннадию Геннадьевичу продолжать эти сеансы-допросы. Подспудно возникло и желание использовать мозг учёного и для других расследований - однако здесь врачи сказали твёрдое “нет”, предупредив, что ещё немного - и тот испустит дух. Фуртумов отдал распоряжение о прекращении “эксперимента”, историка отправили на реабилитацию в закрытый санаторий, а оглашённые им признания разошлись для проверки по историческим центрам и архивам.
Начавшие вскоре поступать ответы подтверждали или с высокой вероятностью допускали возможность соответствующих коллизий. Министр понял, что стоит на правильном пути, и принял решение приступить к активной фазе поисков.
Немедленно в адрес руководителей соответствующих органов, служб и организаций за его подписью были разосланы секретные депеши, начинающиеся с одинаковой фразы: “Ввиду вскрытия фактов системного хищения и легализации за границей особо крупных сумм денежных средств предлагаем вам…” - и далее следовали детально расписанные запросы. Все они так или иначе информировали и вопрошали о нижеследующем:
1) предположительно в период с первой по вторую декаду июня на территории Швейцарии находились молодой мужчина и молодая женщина, являющиеся гражданами РФ;
2) обозначенные лица посещали офисы местных банков и юридических фирм под предлогом поиска денежных средств, якобы хранящихся в Швейцарии с дореволюционных времён;
3) согласно поступившей оперативной информации, обозначенные лица нашли указанные средства, что на самом деле может означать тайное открытие ими счетов, с помощью которых предполагается легализовывать (отмывать) доходы, полученные незаконным или мошенническим путём;
4) в связи с изложенным - предлагается отследить перемещение через границу и обратно всех граждан, подходящих под вышеобозначенное описание, в календарном промежутке между 1 и 30 июня;
5)
6) осуществить отслеживание и проверку на предмет участия вышеназванных граждан во всех имевших место в последнее время значительных приобретениях недвижимости, драгоценностей, ценных бумаг и т.д., а также обратить внимание на любые другие необоснованно крупные расходы (казино, яхты, спортивный бизнес и т.п.)
Справедливости ради надо признать, что образованного и утончённого Фуртумова всегда тошнило от подобных канцеляризмов. Однако здесь был особый случай - поиск в условиях неопределённости требовал, чтобы в нём был задействован предельно широкий круг организаций. А на пути к последним сквозь многочисленный аппарат даже самые изящные и красивые инструкции, сформулированные Фуртумовым лично, неизбежно трансформировались бы в малопонятные и витиеватые просьбы-пожелания, от которых едва ли был толк.
Поэтому отдельно Геннадий Геннадьевич не преминул по собственным спецканалам связаться с организацией, ведающей контролем за “цифровой жизнью” населения, дабы получить возможность проанализировать файлы с мобильными звонками и электронными письмами всех без исключения российских граждан, находившихся в Швейцарии в указанный период.
К чести руководства этой организации, в выполнении фуртумовской просьбы было отказано по причине “возможного нарушения конституционных прав широкого круга граждан, посещающих Швейцарию для решения личных и общественных задач”. В телефонном разговоре с Фуртумовым по закрытой линии её шеф высказал пожелание максимально точно сообщить, чьи именно телефоны нужно слушать, а компьютерную почту - читать.
Фуртумов находился в состоянии близком к бешенству, проклиная себя за столь неосмотрительно данное генералу Могилёву согласие всецело принять на своё ведомство работу по теме “царских сокровищ”. На совещании в узком кругу заместители Фуртумова, все как один, поставили вопрос о необходимости выходить на источник во что бы то ни стало.
“Но это же война!” — пытался возражать Фуртумов, прекрасно понимая, что перевербовка агентуры у своих коллег - дело скверное, рискованное и даже в случае успеха не сулящее оправдывавших бы его барышей.
Однако заместители настаивали именно на таком варианте. Один из них обосновывал свою позицию тем, что конкурирующее ведомство из-за ухода на пенсию генерала Могилёва и связанных с этим пертурбаций временно выбито из колеи и может подвоха не заметить. Другой заместитель обратил внимание, что закрывать “направление” нельзя, ибо о нём уже прознали “наверху”, и прекращение работы по “царской теме” вряд ли одобрят.
Фуртумов тем не менее продолжал колебаться. Конец его сомнениям положил третий заместитель, предложивший объединить розыск “источника” с работой по новому срочному и сверхважному делу - ибо только что в Швейцарии удалось засечь поступление откуда-то с Востока “невероятных денежных масс”, из-за чего все ресурсы ведомства надлежало бросить на выяснение обстоятельств и интересантов данной операции, угрожающей стабильности мировой валютной системы и как следствие - сохранности отечественных финансов.