Векша
Шрифт:
Под деревянным навесом от дождя и ненастья стоял вкопанный в землю такой же, как у Кудели, только значительно больших размеров бог Велес. Рядом с ним лежал круглый помост-жертвенник. Вокруг жертвенника неторопливо похаживал с непокрытой головой седой бородатый волхв [служитель языческого храма у восточных славян], удивительно похожий на самого бога, и все время, воздымая руки вверх, вполголоса произносил молитву-мольбу.
Гости, всевозможные умельцы, каждый, кто прибыл сюда со своим товаром, прежде чем начать торг, заходили во дворик и клали или ставили на жертвенник дары богу; ловец - шкурку зверя, бортник - горшочек меда, ратай - мешочек зерна, гончар -
Выйдя из дворика, Векша и Путята попали в рыбный ряд. На лавках лежала и живая, и жареная, и вяленая, и копченая рыба. В бочках плавали огромные сазаны, окуни, караси, извивались резвые вьюны, метались зубастые щуки.
Дальше тянулись ряды птичьи, овощные, хлебные и медовые. За ними - кожаные и меховые.
"И кто только все это добро добывает?
– думал Векша, подолгу простаивая возле торговцев.- Отцу моему хотя бы малую толику от этого, мы бы и горя не знали. Вдоволь было бы и на обмен, и для себя".
А когда забрели в ряд, где продавались изделия русских и чужеземных умельцев и оружейников, у Векши так и разгорелись глаза. Тут была красивая, в узорах, глиняная и деревянная посуда, расставленная прямо на земле; блистали бронзовые, серебряные и золотые украшения; сияло на солнце ратное снаряжение - гибкие, обоюдоострые мечи, длинные копья, стальные шлемы, кольчуги-нагрудники, боевые секиры...
– Откуда все это берется?
– дивился Векша.
– Разве Русь мала? Одних городов вон сколько, а весей - и не счесть! И каждый чем-то промышляет. А по весне, когда по-съезжаются в Киев гости из чужих земель, тогда еще и не такое увидишь!
Торговцы всячески расхваливали свой товар, зазывая покупателей. Гончар, чтобы показать, какие крепкие у него кувшины и горшки, отчаянно колотил по ним увесистой палкой. Они звонко вызванивали каждый своим голосом: маленькие - тоненько, средние - погуще, большие - совсем густо и грубо.
Векша и Путята, затаив дыхание, ждали, что вот-вот какой-нибудь горшок или кувшин не выдержит удара и разлетится на черепки. Но посуда, видно, и впрямь была крепка у того гончара - не билась.
– Осталось два харалужных [булатных] меча-кладенца! Не тупятся, не щербятся, не ломаются!
– выкрикивал седоватый мечник.- С таким мечом каждому под силу богатырем стать!
Завидев Векшу, обратился к нему:
– Покупай, молодче, тебе в самый раз! Будто для тебя кованы. С этим мечом непременно богатырем станешь.
Векша улыбнулся, ответил в тон древлянской присказкой:
– И смерду хочется пива, да нет купила.
Увидев поодаль толпу мужчин, среди которых выделялись несколько светлоусых варягов, Векша и Путята направились туда.
Посреди толпы стоял высокий, худой, как кащей, стрельник. Перед ним на разостланном мешке лежали стрелы. Вряд ли эти стрелы (хотя каких там только ни было: с перьями и без перьев, с острыми, как иголки, наконечниками для охоты на пернатую дичь и с тупыми - для охоты на белок, чтобы не портить мех, длинные и короткие!) собрали бы столько народу возле него, если бы он не привел на торжище в помощники себе красавицу-дочку. Она была на диво хороша: рослая, белолицая, кареглазая, с длинной толстой косой и густыми смоляными бровями. Ее белую с мережеными рукавами и воротничком полотняную сорочку перехватывал в талии узкий кожаный поясок, украшенный блестящими бляшками и прошитый серебряной проволокой. Руки пониже локтя охватывали зеленые стеклянные обручики,
– Это Яна, - шепнул Путята.- За нею все молодцы Киева увиваются. А она хоть бы что, ни на кого и не глянет...
– Как хороша!
– прошептал Векша, во все глаза глядя на девушку. Никогда еще он не видел такой красавицы. Так и стоял бы как вкопанный и глядел, глядел...
Но тут в нескольких рядах от них вдруг поднялся такой шум, что люди, как шальные, бросились туда, увлекая за собой Путяту и Векшу.
– Скоморохи! Скоморохи пришли!
– восклицали радостно в толпе.
Одетые в шкуры лесных зверей, увешанные множеством колокольчиков, скоморохи кувыркались на ходу, кукарекали по-петушиному, гоготали по-гусиному, ревели по-медвежьи. А то еще ставили длиннющий шест и, как белки, взбирались на самую его верхушку.
За скоморохами двигалась толпа, смеясь, выкрикивая, бросая затейникам в торбы кто кусок пирога, кто сладкий коржик, кто горсть орехов, а кто и мелкую монету, и этим еще больше поощряли их к представлениям.
Какой-то толстяк больно наступил Путяте на ногу, и у того сразу же пропало желание смотреть на скоморохов.
– Пойдем, - потянул он Векшу с торжища.
– А может, вернемся в оружейный ряд?
– несмело спросил Векша.
– Да ну его!
– сморщился Путята.- Не хочу, а то еще и голову оттопчут.И вдруг его осенило: - Что, может, и тебя уже приворожили черные брови да карие очи?..
Векша смутился, потому что Путята разгадал его мысли, - ему и впрямь хотелось еще поглядеть на девушку-красавицу.
– Эх, то все впустую, - махнул рукой Путята.- Давай лучше пойдем на Киеву [гора, на которой, по летописной легенде, поселился Кий, один из трех братьев, основателей-строителей города Киева] гору. Там княжий терем поглядишь.
Они прошли несколько улиц, вскарабкались по крутому спуску на гору, окопанную глубоким рвом и обнесенную двумя рядами острых кольев по валу. Сразу же за валом поднималась сложенная из толстенных бревен стена с несколькими башнями и воротами.
– О, да отсюда можно полсвета увидеть!
– воскликнул Векша в восхищении.
Пройдя по мосту через ров, миновав ворота, на которых стояли вои и беспрепятственно пропускали туда и оттуда людей, они оказались на просторном дворе. Посреди двора на холме возвышалось рубленое деревянное строение. Хижина не хижина, башня не башня.
– Что это?
– спросил Векша.- Лихих людей держат? Рассказывали, что за непослушание князю и боярам, за разбой, воровство в Киеве запирают в какие-то порубы [тюрьмы].
Путята фыркнул:
– Наоборот, того, кто от них защищает.
– Кого же это, князя?
– удивился.
– Перуна! [главный бог у славян-язычников, бог молнии и грома] - Неужели это Перуново капище?
Векша не раз слышал от односельчан, что в Киеве в княжьем дворе есть капище с Перуном. В нем киевляне освящают на княжество новых князей, присягают чужеземцам на верность - не нарушать договоров, которые с ними заключили.
Путята подтвердил:
– Это еще Киево капище. Тут князья с воеводами да боярами клятву дают чужеземцам в верности. Кладут перед Перуном мечи и другое ратное снаряжение и присягают. Наши Перуну, а ге - своим богам. Ромеи [римляне, византийцы] привозят с собой своего бога. У них он нарисованный. А теперь у них на Подоле свое капище. Только называют его церковью святого Ильи. Ну и коварные же эти ромеи! Уже кое-кого из наших переманили верить в ихнего бога. Кого хитростью, кого подкупом, а кого уговорами...