Велетская слава
Шрифт:
Юный король третий раз вздохнул и, еще раз поправив мантию, вышел из крытой повозки, в которой он ехал вместе с монахом. Собравшийся у дороги народ встретил его приветственными криками, когда юноша начал свой путь к капелле дворца Джокондиак, ставшего временной резиденцией нового короля франков. Прибывшие вассалы, - в основном из Аквитании, - стояли внутри капеллы, ожидая коронации Людовика.
– То есть ты хочешь, чтобы я помог тебе вернуть тебе престол отца? Но откуда мне знать, что ты потом не пойдешь на меня войной, как Карл?
Герцог
– А вы, госпожа Ротруда,- на нее старый герцог посмотрел чуть более благосклонно, - что вас заставило изменить новому королю?
– Святоши, которыми окружил себя мой брат, - девушка презрительно скривила губы, - они обрели над мальчишкой слишком большую власть. Он уже издает указы против прежней «вольности нравов». Кому как, а мне совсем неохота закончить жизнь в монастыре за «грехи молодости» - я и согрешить толком-то не успела.
– Здесь я вас понимаю, - Тассилон, приподняв герцогскую корону, поскреб макушку, на которой еще не отросли волосы, - я бы и сам мог остаться там по сей день – если бы не язычники, напавшие на Ахен. Тогда я и сбежал, под шумок, в Баварию. К счастью, в Регенсбурге остались верные люди, вернувшие мне трон.
– Я собирался сделать это сам, - вмешался Пипин Горбун, - как только стал бы королем.
– Неужели? – зло усмехнулся герцог, - поразительная щедрость для сына Карла. Что же, я помогу вам, но, разумеется, не даром. Франки должны убраться из Италии, вернув все законные земли наследникам Дезидерия. Я тоже потребую определенных приращений – в той же Италии, в том числе.
– Согласен, - скрипнул зубами Пипин.
– Что же до вас, принцесса, - Тассилон повернулся к Ротруде, - к сожалению, я не могу взять вас в жены – Лютперга освобождена и вновь станет моей…теперь уже королевой. Но и для вас у меня есть жених. Теодор входи, познакомься с принцессой.
Послышались негромкие шаги и Ротруда оторопело уставилась на входящего в королевские покои молодого человека в синем кафтане, расшитом золотистыми узорами, широких черных штанах и высокой шапке из куньего меха. Вошедший был по-своему недурен, однако раскосые черные глаза и высокие скулы резко отличали его от любых мужчин, которых принцессе довелось видеть до сих пор.
– Теодор, сын Тулуна, кагана аваров, - пояснил Тассилон, - мы возобновили наш союз. Уверен, за брак сына с дочерью короля франков каган поможет и ее сводному брату.
– Единокровному, - ревниво поправил его Пипин, однако его лицо просветлело при виде нового союзника. Ротруда обреченно посмотрела на авара, а тот широко улыбнулся в ответ, плотоядно рассматривая девушку.
– Теодор христианин, - пояснил Тассилон, - так что вы можете не бояться, что выйдете замуж за язычника.
– Христос, Эрлик-хан и духи предков да будут порукой моим словам, - гортанно произнес Теодор, - если
Ротруда искоса посмотрела на широко улыбнувшегося Пипина, перевела взгляд на будущего мужа и с глубоким вздохом кивнула.
Возрожденный Ирминсул вновь высился над холмом Эресбурга как символ неукротимого духа саксов. Массивный деревянный столп обрамляли золотые и серебряные пластины, меж которых были вделаны трофейные мраморные барельефы, некогда вывезенные Карлом из Италии, изображавшие сатиров, нимф и лики Горгоны. Вокруг столпа стояли и массивные идолы – все, что вывез Карл, во время осквернения святынь Саксонии было возвращено набегом на Ахен. Здесь же виднелись и иные трофеи – драгоценная утварь из разоренных храмов, оружие и доспехи, снятые с убитой знати, изумительной красоты ковры и гобелены. Мужчины носили шелк и золото, а знатные женщины старались перещеголять друг друга драгоценными украшениями.
Никого не смущал трупный смрад, казалось, пропитавший все вокруг: в окружившей Ирминсул священной роще с деревьев свисали тела людей и животных, принесенных в жертву Водану, Тюру и Тору. Возле самого столба торчали острые колья с насаженными на них головами казненных франков.
Перед идолами полыхали костры – и вновь, как и во время избрания Люба князем, тут собрались лучшие люди возрожденной державы – князья велетов и ободритов, герцоги саксов и фризов. Тут же стояли и союзники с севера – датские, гаутские и свейские ярлы. Сами же правители восседали на тронах, стоявших у подножия Ирминсула – конунг Годфред со своей женой Фрейдис, княгиня Власта и, неожиданно для всех – англ Орм сидевший рядом с красивой светловолосой женщиной в зеленом платье. Дочь короля Оффы на удивление быстро согласилась на жениха-язычника – не то благодаря магии изумруда, мерцавшего в золотом кольце на пальце Фрейдис, не то потому, что ей понравилось то о чем говорили с ней княгиня Власта и кюнна данов.
Сейчас Люб, стоя перед Ирминсулом меж двух самых больших костров, тоже самое вещал всем собравшимся.
– Бессмертные боги смотрят на нас из своих чертогов, - вещал он, - и улыбаются, благословляя нас на подвиги. Мы разгромили франков в их собственном логове – но впереди у нас новая война. Сегодня пришла весть из Британии – умер Оффа, король Мерсии. Его наследники уже дерутся между собой – но с нами сегодня его дочь, благородная Эдбурга. Она согласилась стать женой Орма, благородного этелинга из тех же мест. Завтра мы начнем собираться в поход, вместе с данами и норвежцами, - в Британию. Это богатый остров – и Водан с Радогастом достойно вознаградят храбрых воинов, что помогут нашим родичам вернуться к нашим богам.
Князь, сорвал с пояса кинжал и, полоснув им по ладони, выставил руку над костром. Тут же к нему подошли Годфред и Орм, повторившие действия князя. Алая кровь из глубоких ран стекала в пламя, с шипением испаряясь на раскаленных углях.
– Огнем, кровью и сталью, - одновременно произнесли все трое, - клянемся перед богами, что не сложим мечи в ножны, пока новый король не воссядет на трон Британии!
Все сборище слилось в ликующем вопле, приветствуя начало нового великого похода.