Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни
Шрифт:
– Добрый день, – поздоровалась Алма с Титанией, когда подошла к столу.
– Добрый, не заблудилась пока шла сюда?
– Нет. Доэлнор подробно объяснил как сюда идти, проблематичнее было придти к месту, от которого он начал объяснения, – Титания улыбнулась.
– Садись, он через минуту подойдёт.
– Уже меньше, потому что я здесь, – услышала Алма голос дяди прямо за спиной. – Садись, Алма, – добавил он не менее добрым тоном.
Когда все расселись, девочка заметила на столе блюда с фруктами, салатами и многим другим, но что-то тормозило в возможности взять хоть один плот. Титания и Доэлнор о чём-то начали
– Аргон! Точно! – Алма сказала это вслух достаточно тихо, даже слишком тихо для человеческого слуха, но тут слух был эльфийский, Титания быстро повернула голову к ней, но промолчала. Заговорил Доэлнор.
– А ты, возможно, ещё что-то вспомнила? – он говорил непринуждённо и без интереса, но это только в голосе, глаза указывали на обратное.
– Пока нет, хотя, Владыка Доэлнор, – некая сила, давившая на голову, заставила девочку назвать его так официально, – я не могла раньше знать человека по имени Аргон?
– Ты знала безмерное количество народа, с частью я был знаком, но на моей памяти нет этого человека. Не знаю, к чему был этот вопрос, и не буду пока до тебя допытываться, но хорошо то, что ты помимо того, что вспоминаешь знакомых, ещё и воскрешаешь привычные тебе поведение и манеры общения.
– А в чём это проявляется?
– В том, как ты меня назвала сейчас. Так ты говорила обычно, когда спрашивала нечто важное или разговаривала о серьёзных вещах. Ах, да! – быстро переключился Доэлнор на другую тему, – Чуть не забыл. Завтра, Алма, к нам приедут гости, и я бы хотел, чтобы ты присутствовала на приёме.
– А… – Алма покосилась на Титанию, которая продолжала сидеть ровно, всё также походящая на хрустальное изваяние, – я не знаю, как к этому отнесутся гости, которые даже не знакомы со мной. И ещё, смогу ли я хоть как-то поддержать беседу? Ведь у эльфов приняты разговоры во время застолья, как сейчас.
– Мне кажется, что если ты сможешь поддержать следующую тему, то и при гостях всё пройдёт отлично.
– Что за тема?
– Политика, – повисла пауза, – например, что ты можешь сказать по поводу реформирования народного устройства, изменения жизни простых людей?
– Ну, – тут вопрос подействовал на неё как луна на оборотня или так же, как на неё собственный глаза, – мне кажется, что реформирование должно проводиться только в случае нужды со стороны народа, то есть, следует действительно убедиться в том, что нововведения не будут создавать обратного эффекта желаемому.
– Но, если дела нужно наладить действительно «сверху»?
– В этом случае можно рассмотреть компромиссные варианты для разных слоёв общества и ввести реформы выборочно.
– А если бы люди стали недовольны в том, что сокращаются их права? – голос принадлежал Титании.
– Права сокращать совсем не обязательно, можно наоборот, увеличивая стоимость их проживания, одновременно создать платные привилегии, для нейтрализации чувства ущемления.
– Но, если людей не будут устраивать данные привилегии?
– Тогда, нужно рассмотреть условия проживания людей, может пообщаться с ними для того, чтобы понять, что им действительно нужно.
– Хорошо. Я уверен в том, что ты сможешь поддержать этот разговор и за столом, и, Алма, только не молчи, слышишь? Относись к каждому гостю внимательно и помни, каждый из них на удивление различен с другим.
– Да, конечно, я понимаю.
– И ещё, последнее. Гостем будет эльфийский лесной король Неметон со своим сыном Лансом.
– И, я должна их обоих помнить?
– Нет. Там ты с ними как раз таки и познакомишься. Ланс старше тебя на три года, думаю, что у вас проблем не возникнет.
– Я тоже, – шепнула Алма себе под нос.
Беседа не закончилась, было ещё множество разных тем и обсуждений, Доэлнор ещё поговорил с Алмой о политике, и девочка даже сама удивилась тому, сколько всего может поддержать в этой области.
Обед затянулся. Алма сидела и молча слушала диалог Титании и дяди, иногда, когда её спрашивали, она тоже высказывала своё мнение, и, как казалось, Доэлнор оставался доволен ответами своей племянницы. Позже он продолжил заниматься своим любимым делом – осмотром действующих прав, удалившись к себе в кабинет. Титания и Алма тоже покинули террасу, и, идя по коридору, Грекнивер невзначай спросила.
– А что ты будешь делать, когда вернёшься к себе в комнату? Пойдёшь, прогуляешься по городу?
– Не думаю. Найду занятие в комнате, – они дошли до лестницы, ведущей вниз, Алме – дорога прямо, а временная комната Титании находила на этом этаже, слева.
– Подожди, – мягко взяв руку девочки, Грекнивер остановила её, – пойдём на минутку, – они обе свернули.
Комната была просто создана для этой правительницы, такая же белоснежная, что, казалось, сейчас сольётся со стенами. Она легко пересекла комнату и открыла стеклянный шкаф, на вид он казался совершенно прозрачным и пустым, но нет, внутри стояли ровные ряды книг.
– Если что-нибудь заинтересует, возьми. – С этими словами Титания отступила от шкафа и села на кресло стоящее неподалёку.
Перед глазами Алмы всё неслось и мешалось, книг было действительно очень много. Но тут одна действительно просто врезалась, не в глаза, а сразу в сознание, таких книг было много и по цветам и по размеру, но что-то заставило девочку взять именно эту, с хилым переплётом, тёмно-синюю. «Дневник Долингиа и его переписка с Икстуаком». Что-то девочка уже слышала об этих личностях, открыв книгу и пробежав глазами по странице наискосок, её сильно заинтересовали первые строки письма Икстуака: «Бой с людьми – не есть лучший выход из сложной ситуации, требующей раздумья, мой друг, раздумья над выходом из ситуации – мысли с собой – и есть единственный выход из боя…». Ниже был представлен ответ, который не менее удивил Алму своим содержанием, направленным на то, что именно им двоим выпала судьба думать: «…В самый раз напомнить вам о том, что развязка войны уже свершилась. Он вышел, и, развязывая всё новые войны, будет напрочь разрывать тесные узы народов, так долго создававшиеся в течение времён!»