Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни

Минцена Тоша

– Ну что, – продолжил он, – ты ещё покажешь то, что можешь?

– Нет, – коротко оторвала Алма.

– Ну, – протянул он, как-то слишком довольно, – тогда я покажу, на что должен быть способен маг твоего уровня!

Вся земля вздрогнула так сильно, что Алму больно отбросило вниз. Первое, что она увидела, когда снова открыла глаза, была огромная трещина в земле, казалось, на несколько километров уходившая вниз. Весь парк разорвало на две части, и расстояние между краями обрыва было не маленьким, полкилометра не меньше, может больше. Снова землю будто разрезала гибкая кожа старого кнута и создала очередную трещину, она разорвала ту сторону, на которой оставались они с Лансом, таким образом каждый из них остался

на собственном куске земли. Но нет, Аргон обратился чёрным дымом, по цвету напоминающим нефть, и легко перелетел на часть Алмы. Приземлившись, он стал едко распиливать девочку взглядом, ещё миг, и она почувствовала, что её будто схватили когтями за горло! Только дотронувшись до собственной шеи, пальцы обожглись о тёмную магию, которая и мучила её. Из глаз покатились слёзы, воздуха на удивление ещё хватало, казалось, что она и не хочет вздохнуть, но с ума сводила именно боль.

«За что? Отпусти…», – Алма кричала это в своей голове, слова имели адресат, но они несли в себе слишком много, настолько, что никак не могли протиснуться в сжатое горло. Метались обрывки, метались слова, но не находилось ничего, чтобы девочка сумела описать это чувство. Да, он душил её, и эти короткие миги казались ей гораздо длиннее обычного времени, но не это так ранило её. Боль была для неё сейчас только одна, и это не та, что убивала тело, другая, которая уничтожала сознание пустыми вопросами вроде: «За что?», хотя с каждой секундой всё больше и больше она вспоминала его!

– Я помню тебя! Вспомнила! – выдавила она просто с ломающим шею чувством, и каждый звук являлся миру скрипом от напряжения, Алма действительно вспомнила его! Но не верила, до самого конца не верила! Она повернула голову в сторону Ланса, тот тоже был окутан каким-то непонятным фиолетовым облаком. Такие светлые прежде глаза почернели, включая и сами белки, которые обратились в два глянцевых шара, не видящих и не смотрящих.

Выдохнув весь воздух, который только ещё был в лёгких, Алма запрокинула голову назад, в последнем рывке открыла глаза, но в них уже темнело.

– Карцио! – послышался густой голос. Шею отпустило, ноги ослабли и перестали держать, Алма почувствовала, что падает, но удара всё не было и не было. Едва приоткрыв глаза, она увидела, что падает в трещину, возник секундный страх, но потом другое чувство его перебило, некое прикосновение к спине, тепло и приятные мурашки пробежались по спине от лопаток и выше. Как она поняла, что это они, как решила двигаться? Но, тем не менее, она сделала взмах выпущенными наружу крыльями и стремительно начала подниматься. Ещё взмах, и вот она стоит на земле. Аргон кинул на неё взгляд недоумения и презрения, но тут же отлетел в сторону, сбитый мощной волной магии. От испуга Алма сомкнула над собой крылья куполом и снова раздвинула их, как только поток магии кончился. В той стороне, откуда он исходил, стоял старик, не имея возможности долго разглядывать его, девочка уловила только поношенную роду из грубой ткани, местами изорванную, неприметного серого цвета. Рядом с ним немного позади стоял Ланс. Рычание, и что-то, точнее кто-то вдавил Алму в землю, со всей силы навалившись сверху, тут уже Алма постаралась действовать сама и передёрнула крыльями, которые оказались сильнее, чем могли показаться, и сбросили противника.

Раздался свист и стон. Стрела, выпущенная Лансом, попала в руку Аргону, но более он не издал ни звука. Девочка поднялась и, не оборачиваясь, уставилась на чёрного мага. Она помнила, наконечник очень противно шёл треугольником, и вытащить стрелу было, фактически, невозможно, или с очень сильной болью калеча при этом свою кожу, буквально выворачивая её наизнанку. «И не больно!? Как!?», – это были только мысли, и также не более чем в голове, она услышала ответ, Аргон мысленно говорил ей: «Никогда не будет больно, если в голове держать другую боль, которая была, прошла, но

не бесследно. На теле может остаться шрам, а раны пропадут, в душе же даже царапины не сойдут просто так!». После этого он так странно хмыкнул, словно говоря: «Если вам противно, я продолжу. Смотрите! И что?!». Он подошёл к дереву, стрела попала в руку сзади, выше локтя, почти посередине ближе к плечу. В голове девочки крутились вопросы о том, что он делает, хотя ответ она уже представляла.

Подняв руку, он коснулся спиной большого ствола… резкое движение руки назад! Без единого звука, только закрыл глаза в тот момент, когда продавил стрелу сквозь всю руку. Теперь её действительно было проще вытащить, не так выворачивалась кожа, но это больно! Не менее больно!

– Зачем, – только шепнула Алма.

– Просто так, – «Что это значит!?», но тут же он с силой метнул стрелу, и та наполовину вошла в землю у самых ног Алмы, ещё немного и стрела бы попала ей в ногу. Тут следующий шар собирался врезаться в мага, но он снова обернулся дымом, оставив после себя лишь стрелу и запах гари.

Скрипя, как будто из крахмала, земля стиснулась, соединив края. Алма больше не ощущала за спиной крыльев, и так ей было немного спокойнее. Она повернулась к Лансу.

– Кто это был? – спросил он, сделав шаг к девочке.

– Аргон, – ответил старик, который до этого молчал, и Алма быстро развернулась, стараясь как можно сильнее напрячь голову в догадках, видела ли она его раньше, но он сам смотрел на неё как впервые. У него были глаза глубокого оливкового цвета, поседевшие волосы, хотя ещё местами отдельные волоски остались каштановыми, борода спускалась вниз, но была покороче, чем у всех остальных по здешней моде, как заметила Алма, принято было, чтобы борода хоть немного касалась пояса, у этого же человека она еле достигала середины такого расстояния. Но девочка тут же перестала его разглядывать, как только заметила его взгляд также пристально прикованный к ней. Глаза человека рассеянно и с каким-то странным недоумением спускались по её фигуре вниз и резко, будто их что-то подбрасывало, возвращались назад к лицу.

– А кто он? – спросила Алма, надеясь выудить хоть что-то новое об этом человеке, к которому испытывала такие странные чувства, что даже не под силу их описать.

– Чёрный маг, – с презрением протянул старик, слегка нахмуриваясь, – должен сказать, очень сильный. И долго, – он замолчал, ещё пристальнее всмотрелся в лицо Алмы, отчего она чувствовала себя как-то слишком неловко, а тем временем мужчина продолжил, – ты… сопротивлялась его магии? – с этими словами он прошёл мимо неё, оглядывая парк, и ожидал очевидного отчета на очевидный вопрос.

– Я, если честно, не сопротивлялась.

Маг остановился, казалось, замерев от неожиданных слов, но потом, решив не показывать изумления, продолжил осмотр высоких деревьев.

– А кто вы? – спросил наконец-то Ланс, на что не хватало смелости Алме.

– Я-то? – легко бросил старик, развеселившись от непонятно чего. – Странствующий маг.

– Глафнег!? – услышала Алма знакомый голос, от которого резво бьющееся сердце успокоилось, к ним приближалась Титания.

– Леди Грекнивер Титания, – протянул Глафнег с лёгким поклоном, мягкие улыбки озарили лица обоих, Титания действительно выглядела очень счастливой, не забывая сохранять «лицо» королевы.

– Мы не ждали тебя сегодня, впрочем, никогда не знаешь, когда тебя ждать.

– Образ жизни, тут ничего не скажешь. Странствия уже часть меня. – Титания улыбнулась ещё шире, и посмотрела на Алму с Лансом.

– А что у вас тут произошло? – спросила она уже более серьёзно. Молчание. – Алма?

– Алма? – как-то слегка зло переспросил Глафнег, удивлённо приподняв брови.

– Может потом, Глафнег? – Титания сделала шаг к нему.

– Как угодно, леди.

– Ну, так что?

– Это был Аргон. Мы ни при чём.