Величие
Шрифт:
— Кровь, господа, — сказала императрица. — Кровь может принести величайшее благо, но может стать чудовищным проклятием. К сожалению, мы слишком поздно выяснили, что один из моих предков передал мне редкую болезнь. Я принесла ее в эту семью и передала своему сыну…
Было очень похоже не ген гемофилии, который, если я ничего не путал, передала цесаревичу последняя императрица Александра Федоровна в моем мире. Как странно складывались параллели: вроде и миры разные, вроде бы и история пошла совсем другим путем, а некоторые
У женщин гемофилия проявляется очень редко, но вроде бы именно женщины являются ее носителями на генетическом уровне. И мать, не страдая плохой свертываемостью, может передать болезнь детям. Тогда сын будет, вероятно, болен гемофилией, а дочь нет, но, как и мать, передаст его уже своим детям. Так получилось с цесаревичем Алексеем в моем мире — гены британской королевы Виктории сыграли с Россией злую шутку.
Но и здесь что-то пошло не так…
— Но ваше императорское величество… Государыня, — осмелился вмешаться я. — Разве Великий Осколок не всесилен? Разве не может он исцелять даже от самых страшных хворей?
Императрица печально улыбнулась, и по ее запачканной пылью щеке скатилась крупная слеза.
— Видимо, не в этом случае. Болезнь редкая и по какой-то причине не поддается исцелению. Поверьте, ваше сиятельство, мы пытались. Много раз пытались… Приглашали лучших лекарей, артефакторов, настройщиков… Медицина не нашла лекарства, не помог и камень. Единственное — нам удалось найти способ конфигурировать силу Осколка таким образом, чтобы он поддерживал тело сына.
Денисов перекрестился.
— Что же это за болезнь такая? — ошарашенно прошептал он.
— Она затрагивает спинной мозг, — ответила Великая княжна Софья. — Передается по наследству, причем может не проявляться несколько поколений, а потом внезапно обнаружиться в любом возрасте. У брата она началась в младенчестве — это самый тяжелый и неизлечимый вариант. Но есть вероятность, что она возникает даже после тридцати лет.
— Она поражает спинной мозг? — переспросил я. — Значит, влияет на весь организм комплексно?
— Именно так, ваше сиятельство. Нарушается работа мускулатуры ног, головы и шеи. Нарушаются произвольные движения — ползания младенцев, ходьбы, удержания головы, глотания. Мышцы рук обычно не страдают. Самое страшное, что чувствительность сохраняется, да и разум развивается как положено. Человек словно заперт внутри своего тела и становится немощным. И, разумеется, долго такие больные не живут. Со временем начинаются трудности с дыханием и глотанием. Больной может питаться только через трубку, а дышит за счет аппарата.
— И все это, находясь в сознании? — ужаснулся Костя.
Софья угрюмо кивнула.
— Именно так. Получается такая медленная и мучительная смерть.
— Похоже на проклятие…
— И я прокляла этим собственных детей, — упавшим голосом сказала императрица. — Принесла этот ужас в сильнейший род Империи
Государь крепко сжал ладонь супруги.
— Мы давно решили, что это — наш крест, что мы должны его вынести, раз Господу было угодно подвергнуть нас этому испытанию. Просто в один момент нам показалось, что все осталось позади. При поддержке Осколка Петя начал двигаться, ходить, смог даже стать наездником и упражнялся в фехтовании. Мы слишком быстро потеряли бдительность…
Значит, вот какой был выбор на самом деле — государь или наследник. Но Ира отдала это на откуп роду, и род Романовых принял жесткое, но верное решение.
Подруга зашевелилась у меня на руках, не открывая глаз. Застонала, сонно зевнула и лишь затем моргнула.
— Ох… Привет.
Я молча кивнул и приставил палец к губам. Она молча проследила за моим взглядом и, увидев цесаревича, кивнула.
— Я предупреждала…
«Ты многое пропустила», — сказал я ментально.
«Я все знаю. Я видела. Мне показали. Просто не успела сказать…»
Ира выбралась из моих объятий и, шатаясь, подошла к императору.
— Ваше императорское величество…
Государь и Елизавета Федоровна обернулись на ее голос. Ира все еще была совсем без сил, и ей пришлось ухватиться за колонну.
— Ирина Алексеевна, — император печально улыбнулся, и в этот момент он стал поразительно похож на своего экстравагантного брата. — Я должен вас поблагодарить.
— Не уверена.
— Должен. Не думаю, что вы сделали этот выбор самостоятельно.
Ира молча кивнула.
— Великий князь… Он успел передать мне знание. Объяснил, что нужно сделать и как воспользоваться связью крови. Я хочу, чтобы вы знали: перепривязать Осколок ко мне было единственным вариантом, чтобы он не достался Юсупову, — принялась объяснять она. — Ваш брат… Александр Константинович пожертвовал собой, чтобы я успела все сделать… И я готова немедленно перепривязать артефакт обратно к вам.
Елизавета Федоровна изучающе глядела на новую родственницу. Интересно, они давно знали, что Ирина фон Штофф вовсе не Штофф? Теоретически, Ирка ведь могла тогда засветиться на балу… Но даже если ее засекли, никто ничего не сделал.
Или сделали?
Может Великий князь с самого начала решил держать Иру в качестве подстраховки? Может потому он и настоял на ее присутствии на операции в Константинополе, что хотел иметь план «Б»?
Император переглянулся с супругой.
— И вы так легко откажетесь от этой власти?
Этот вопрос, казалось, сбил подругу с толку.
— Как можно отказаться от того, что не считаешь своим?
— Но ведь мы с вами одной крови.
— Это не повод, ваше императорское величество. Я просто оказалась в нужное время в нужном месте. Прошу, заберите все обратно. Мне не нужна эта сила, меня к ней не готовили, я не умею с ней управляться…