Величие
Шрифт:
— Равными? — усмехнулся я. — А ты? Ты в этой касте за какие заслуги окажешься? За то, что удачно мутировал в бессмертного? Или за то, что поделился своей кровью и прочими жидкостями во благо евгеники?
— Я уйду в тень. Со временем. Сделаю все, что от меня требуется, и уйду. Потому что через пару поколений таких, как я, будут десятки.
Я тряхнул головой.
— Так, погоди. Ксения что, людей в пробирках выращивает?
— Не совсем, — Серега поднял на меня глаза. — Что, только сейчас дошло? Она уже давно создает новых аристократов искусственно. Все мы —
Глава 20
Матильда закончила сборы и подошла к барьеру.
— Если он прав, нужно уходить как можно скорее, — сказала баронесса. — Мы в этом подвале как в консервной банке. Запасного выхода нет.
Я стиснул кулаки. Черт. Только наладил нормальный контакт с Воронцовым, только он начал говорить не из-под палки, а искренне… Я потянулся в карман, и Сергей отпрянул.
— Сам пойду куда скажете. Только не вкалывай в меня эту дрянь! Пожалуйста… Ты хотел знать, что за кошмары меня мучают? Воспоминания из детства. Как мать, рыдая, бьет меня головой о стену и кричит. Кричит, что ненавидит меня. Обещает убить. Раз за разом, как закольцованная пленка…
Я вопросительно взглянул на Матильду.
— Нет, дружок, на меня не смотри, — проворчала она. — Ты его сюда приволок, ты скомпрометировал убежище — тебе и расхлебывать эту кашу. Делай с ним что хочешь, лишь бы он не привел своих гончих за нами. Я пока уничтожу следы.
Она отвернулась и принялась короткими вспышками силы выжигать бумаги, какой-то мусор, даже одежду. Замкнутое помещение наполнилось дымом, и Воронцов закашлялся.
— Что же мне с тобой делать…
— Отпусти, — взмолился пленник. — Подотри память и отпусти. Может тогда она успокоится и не поднимет на уши весь Петрополь. Тогда у вас будет время на… На то, что вы задумали.
— Если я тебя отпущу, мы снова встретимся по разные стороны баррикад, Серега, — вздохнул я. — Я этого не хочу.
Воронцов устало улыбнулся.
— Я тоже не хочу. Но по-другому, видимо, никак.
Он снова закашлялся, да и у меня начало мерзко щипать в носу от дыма. Может все же отпустить? Может у него хватит мозгов и изворотливости просто сбежать из города и отсидеться? По сути, проделать все то же, что он хотел сделать со мной. Олю он сам все равно не вытащит, и ее судьба будет на моей совести. А Ксения… Против Ксении мне сейчас все равно не выстоять. Пока не появится Ира, нападения на Зимний не будет.
И все же мы могли подготовить кое-что еще…
— Ты же был среди тех, кто занимался изъятием Осколков у аристократов? — спросил я.
— Да. Не всюду, но был у нескольких семей.
— Где прячут изъятые Осколки?
Глаза у Воронцова забегали. Видимо, действие скополаминума еще больше слабело, и разум понемногу брал тело под контроль. А на разуме наверняка были какие-то надстройки — я чувствовал, что он сопротивлялся.
— Серега, говори, — низко прорычал я. — Если не скажешь, мне придется вколоть тебе то страшное дерьмо.
— Грязно играешь, Миша.
— Время для чистых рук прошло.
Воронцова аж перекосило от внутренней борьбы. Несколько секунд он стискивал зубы и трясся, а затем припал к барьеру и зашипел от боли — с его стороны он был горячим, обжигал.
— В кронверке Петропавловской крепости, — хрипло ответил Сергей. — На Петроградской стороне, где бывший цейхгауз.
Кронверком называлось наружное вспомогательное укрепление, служившее для усиления крепостного фронта и состоявшее из одного бастиона и двух полубастионов на флангах, придававших ему вид короны. При основателе Петрополя Петре Первом это сооружение решало две тактические задачи: мешало нападающим сосредоточить силы в атаке на главный вал крепости и служило плацдармом для контратак.
Сама Петропавловская крепость занимала относительно небольшой Заячий остров практически целиком, а вот подходы к ней с севера как раз были прикрыты земляным кронверком. Кронверк располагался на небольшом искусственном острове, омываемом Кронверкским проливом и Кронверкским протоком. На этом острове был построен краснокирпичный форт, некогда служивший арсеналом крепости — цейхгаузом.
Арсенала там уже давно не было, поскольку сама Петропавловка давно утратила первостепенное военное значение. А цейхгауз, видимо, переоборудовали под склады других полезных вещей…
— Спасибо, — кивнул я.
— Отпусти меня, Миш. Я рассказал тебе все, что знал. При другом раскладе я бы попросился пойти с тобой, но… Есть связи, которые не разорвать. Я к ней привязан. И лучше мне остаться подле нее.
— О чем ты говоришь?
— Все не так просто. Прошу, дай мне вернуться к ней.
Я уже почти согласился на его просьбу. Как раз обернулся к Матильде, чтобы попросить ее поработать над памятью Воронцова, но в эту же секунду в зале раздался противный сигнал. Длинный протяжный звук резанул по ушам, и я замер с распахнутым ртом.
Матильда нахмурилась и взглянула в сторону выхода.
— Проклятье. У нас гости.
Я огляделся по сторонам — Воронцов так и сидел за барьером — баронесса не успела его снять. Оружия здесь не было, а топор, что я припас для казни Сереги, остался наверху. Впрочем, какой от него толк, если сюда завалились его одаренные товарищи?
— Снимите «Покров» и спрячьтесь! — потребовал пленник. — Я смогу их отвлечь. Уведу их отсюда.
Матильда скользнула взглядом по Воронцову.
— Я ему не доверяю. И думать не смей, Миша.
— Это ваш шанс! — возражал Серега. — Вы же читали меня. Вы знаете, что я не лгал!
— Нет! Полагаться будем только на себя, — сказала баронесса, активировала «Берегиню» и зажгла в левой руке «Косы». В правой за несколько секунд вырос «Кладенец» — меч, сотканный из чистой силы. Меч, способный перерубить сталь. — Михаил, держись позади.
— Ну уж нет.
Одним резким движением я деактивировал барьер. Стены «Покрова» погасли и словно опали к полу за секунду — Матильда даже не успела начать на меня орать. Воронцов взглянул мне в глаза, кивнул и мгновенно испепелил путы.