Великая битва у Малого пруда
Шрифт:
Он взял с полки атлас и раскрыл его на карте Италии. Потом достал из-под кровати кипу номеров газеты «Пионерская искра» и принялся внимательно просматривать их, вчитываясь в рубрику «Вокруг спета».
В саду послышалось мяуканье, потом в открытое окно влетел камешек и угодил прямо на атлас, в самый кончик «итальянского сапога», как бы образуя новый остров по соседству с Сицилией. Ещё один камешек проделал тот же путь и накрыл Липарские острова, угрожая им затоплением.
Дав о себе знать столь необычным
— Ты что там пишешь? Можно посмотреть?
Петрикэ притворился сердитым:
— А кто тебе сказал, что мы помирились?
— Глаза твои сказали!
— Глаза речью не владеют, а без этого ты не понимаешь.
— Вот и понимаю. По глазам вижу, что ты шутишь, жалеешь о том, что плохо относился ко мне, и хочешь со мной дружить. Так ведь? — И, не дожидаясь ответа, Нина продолжала: — Да, чуть не забыла тебе сказать. Знаешь, что я нашла у себя в ящике?
— Откуда я могу знать?
— Я нашла твоё письмо.
Петрикэ наморщил лоб:
— Врёшь. Я никогда и не писал тебе.
— Вот и не вру, злюка. — Передразнивая его, Нина тоже наморщила лоб. — Ты писал мне четыре года назад, когда мы были во втором классе.
— И что же я писал?
— Тогда ты не задирал нос, как теперь, так что написал прекрасно.
— Что же именно?
— Три слова: «Как ты поживаешь?»
Петрикэ улыбнулся:
— И это, по-твоему, прекрасно?
— Да уж, во всяком случае, лучше, чем так, как ты вчера поступил: я тебе написала записку, а ты даже ни строчки не ответил.
— Сердит был на тебя. Из-за галстука… Ну, довольно об этом… Ты зачем пришла?
— Помочь тебе. Ты не к игре готовишься?
— Да.
— Тогда я помогу тебе. Я ведь много читала об итальянских детях. Слушай, я расскажу тебе одну историю. — Нина уселась на стул, скрестила руки и начала: — Это было в Неаполе…
И плавно полился рассказ:
— Большой город Неаполь. А в больших городах всегда много детей. Есть в Неаполе мальчики Энрико, Витторио, Альдо, Джанни, которые живут в особняках, в красивых многоэтажных домах, в самом центре города. Для них широко открыты двери школ, магазинов, кино. Билетёры и продавцы кланяются им и говорят: «Пожалуйста, пожалуйста!» Но гораздо больше других Энрико, Витторио, Альдо и Джанни, которые живут в бедных домишках на окраине, на грязных портовых улочках. Для них все двери закрыты. Они не учатся, часто хворают, голодают, у них нет одёжи, а некоторые даже ни разу не бывали в кино.
Вот так жил и сирота Гуго. Ему уже десять лет, но в школу он не ходит и даже не представляет, что такое школа. День у него начинается с поисков, чего бы поесть, а кончается поисками, где бы переночевать. Еду он не всегда достаёт, а ночевать ему приходится под мостом или возле портовых складов, если только не прогонит
Однажды Гуго посчастливилось. Он брёл по улице, как вдруг из окна одного особняка его позвали наколоть дров. Он вошёл, нарубил много охапок дров и получил за это краюшку хлеба. Хлеб был чёрствый, зато краюшка большая. На кухне в это время слуги жарили и пекли всякую снедь. Как узнал Гуго, всё это предназначалось Пепе и её друзьям. В этот день Пепе исполнился год, а была она собачонкой. Разумеется, и друзья у неё были собачонки. «Юбилей» собирались праздновать днём в парке возле особняка.
Гуго взял хлеб и бегом помчался к мосту, под которым он и его приятели нашли себе убежище. Друзьям Гуго не повезло в этот день. Они не смогли найти никакой работы. Гуго поделился с ними хлебом и рассказал, какие вкусные вещи стряпают для Пепы. У ребят сразу созрел план.
После полудня в парк особняка стали являться расфуфыренные гости с собачками, одетыми в бархатные попонки. Собак разместили на подушечках вокруг скатерти, которую разостлали прямо на траве.
Ударил гонг, и показались слуги с подносами, уставленными всякими блюдами.
Но тут вдруг раздался свист, и десяток босоногих мальчишек ворвались в парк и бросились к подносам. Собаки залаяли, господа и их жёны завизжали. А мальчишки, в том числе и Гуго, набрали полные карманы и горсти снеди и скрылись. А потом два дня ели так, как им и во сне не снилось…
Во время рассказа Нина не сводила глаз с карты Италии, чертя на ней пальцем кружочки.
Потом она взглянула на Петрикэ. Но тот задумчиво смотрел в окно.
В комнату вошла София. Увидев Нину, она дружелюбно улыбнулась ей и пожурила Петрикэ:
— Ты что же это? У самого гостья, а он и не скажет! Надо же её угостить, там пироги с вишней. Ну, погодите, я сюда принесу.
Она принесла на подносе стаканы с водой и тарелку с подрумяненными пирожками.
— Угощай-ка свою приятельницу, Петрикэ! Стряпала Мария, а она на это мастерица.
Петрикэ и Нина снова остались одни. Они взяли по пирожку и стали молча есть. Действительно, очень вкусно! Не менее аппетитными выглядели и оставшиеся на тарелке пирожки. Но Петрикэ и Нина, казалось, не могли справиться с начатыми…
— Как бы хорошо было… — заговорил Петрикэ.
— Что?
— Ты, наверно, будешь смеяться. Я знаю, что это невозможно, но… — Петрикэ от волнения стал тереть макушку. — Нет, не скажу, а то ещё будешь смеяться!
— Да не буду, — заверяла Нина. — Ну, скажи!
— Знаешь, что я подумал?.. Хорошо, если бы Гуго и его друзья попали к нам. Мы бы приютили их, накормили пирогами. Потом бы играли вместе, а осенью они начали бы учиться в нашей школе… У меня у самого не так уж много рубашек, но я не пожалел бы для него свою новую! Ну, не будешь смеяться?