Великая и ужасная красота

Брэй Либба

В том, что случилось потом, моей вины нет. По крайней мере, я не собиралась этого делать. Сильное желание сбежать каким-то образом обрело нечто вроде вещественности. Я ощутила знакомое покалывание, оно пронзило меня насквозь прежде, чем я успела спохватиться. Но на этот раз все было по-другому. Я не просто падала куда-то, я двигалась вперед! Я перешагнула через мерцающий порог, за которым виднелся туманный лес. На мгновение зависнув в пространстве между двумя мирами, я внезапно заметила лицо Пиппы. Оно было бледным. Испуганным.

Растерянным. И я вдруг поняла, что она идет со мной…

Боже мой, что происходит? Где я нахожусь? Как она попала сюда? Я должна как-то все это прекратить, остановить, не позволить ей плыть туда рядом со мной…

Я зажмурила глаза и, собрав все силы, воспротивилась захлестнувшему меня видению, отгоняя его. Но я все равно успела увидеть слабые вспышки. Далеко, на темном горизонте. Услышала громкий плеск воды. А следом — сдавленный, слабый вскрик Пиппы…

Мы вернулись обратно. Я тяжело дышу, продолжая изо всех сил сжимать руку Пиппы. Видела ли она что-нибудь? Знает ли теперь мою тайну? Пиппа молчит. Глаза у нее закатились.

— Пиппа?!

Видимо, в моем голосе слышится нешуточный испуг, потому что миссис Найтуинг мгновенно настораживается. Она бросается к нам как раз в тот момент, когда все тело Пиппы неестественно напрягается. Ее рука вдруг дергается, ударив меня по губам, а потом падает. Я ощущаю во рту вкус крови, горячий и медный. А Пиппа, пронзительно крикнув, падает на пол и начинает судорожно извиваться, как в смертельной агонии.

Пиппа умирает? Но что такого я с ней сделала?

Миссис Найтуинг хватает Пиппу за плечи и изо всех сил прижимает к полу.

— Энн, быстро принесите деревянную ложку из кухни! Сесили, Элизабет, немедленно приведите кого-нибудь из учителей! Бегом!

Потом она смотрит на меня и рявкает:

— Держите ее голову!

Голова Пиппы колотится в моих руках. «Пиппа, прости, я очень, очень сожалею… Пожалуйста, прости меня!»

— Помогите мне ее повернуть, — говорит миссис Найтуинг. — Она не должна прикусить язык.

С некоторым усилием мы поворачиваем Пиппу на бок. Для столь изящной особы она оказывается удивительно тяжелой. В бальный зал врывается Бригид и громко вскрикивает.

Миссис Найтуинг отдает приказы, как какой-нибудь увешанный орденами офицер.

— Бригид! Немедленно пошли за доктором Томасом! И поторопите мисс Мур, если нетрудно…

Бригид бросается вон из зала как раз в тот момент, когда вбегает мисс Мур с ложкой в руке. Ложку засовывают в рот Пиппе, как будто желая задушить ее таким странным образом.

— Что вы делаете? — кричу я. — Она же не сможет дышать!

Я бросаюсь вперед и пытаюсь выдернуть ложку, но мисс Мур решительно останавливает мою руку.

— Ложка необходима, чтобы она не откусила себе язык.

Мне очень хочется ей поверить, но видя, как Пиппа колотится на полу,

я и вообразить не могу, что можно сделать, чтобы помочь ей. А потом ужасающие судороги утихают. Пиппа закрывает глаза и не шевелится, как будто испустила дух.

— Она что…

Я не закончила вопрос, который пыталась задать едва слышным шепотом. Я не хочу знать ответа.

Миссис Найтуинг с трудом поднимается на ноги.

— Мисс Мур, вы не проверите, приехал ли доктор Томас?

Мисс Мур кивает и быстрым шагом направляется к распахнутой двери танцевального зала. Ошеломленные девушки заглядывают в проем, но никто не решается войти. Миссис Найтуинг укрывает Пиппу своей шалью. Пиппа, лежащая на полу, выглядит как принцесса из волшебной сказки.

Я и сама не замечаю, что тихонько бормочу, глядя на нее:

— Мне так жаль, Пиппа… мне так жаль…

Миссис Найтуинг удивленно смотрит на меня.

— Не знаю, о чем вы думаете, мисс Дойл, но вы тут совершенно ни при чем. Пиппа больна эпилепсией. У нее просто случился припадок.

— Эпилепсия? — стоя в дверях зала, повторяет Сесили таким тоном, как будто произносит «проказа» или «сифилис».

— Да, мисс Темпл. А теперь я должна вас всех попросить, чтобы вы никогда не говорили об этом ни слова. Это должно быть забыто. Если до меня дойдут хоть какие-то слухи и сплетни, я на каждую виновную наложу по тридцать взысканий и лишу их всех привилегий. Я понятно высказалась?

Мы все молча киваем.

— А мы можем чем-нибудь помочь? — спрашивает Энн.

Миссис Найтуинг промокает вспотевший лоб носовым платком.

— Вы можете помолиться за нее.

Мягко опускаются сумерки. Ранние тени падают сквозь высокие окна, постепенно лишая комнату красок. За ужином мне совсем не хочется есть, и тем более не хочется присоединяться к компании, собравшейся в убежище Фелисити. Вместо того я обнаруживаю, что каким-то образом оказалась перед дверью комнаты Пиппы. Я тихонько стучу. Мисс Мур откликается, и я заглядываю в комнату. Пиппа лежит на постели, прекрасная и неподвижная.

— Как она? — спрашиваю я.

— Спит, — отвечает мисс Мур. — Входи, входи. Нет смысла стоять в коридоре.

Дверь остается широко открытой. Мисс Мур предлагает мне сесть на свой стул, а для себя придвигает к кровати другой. Этот маленький добрый жест почему-то лишь усиливает мою печаль. Если бы мисс Мур знала, что я сделала с Пиппой, какая я лгунья, ей бы не захотелось быть со мной такой ласковой.

Пиппа дышит глубоко, ровно, спокойно. А я боюсь лечь в постель и заснуть. Боюсь, что увижу полное ужаса лицо Пиппы, такое, каким оно мелькнуло в моем чертовски глупом видении. От страха и чувства вины я измучилась вконец. Слишком усталая, чтобы сдерживать слезы, я закрыла лицо руками и разрыдалась — я горевала о Пиппе, о своей матери, об отце, обо всем…