Великая перезагрузка. Война за мировое господство

Джонс Алекс

У нас появились телефоны – значит, нужна новая политическая система!

У нас появились шоссе – значит, нужна новая политическая система!

У нас появился телевизор – значит, нужна новая политическая система!

У нас появились компьютеры – значит, нужна новая политическая система!

Я продолжу ряд аналогичным аргументом: у нас появились новые сорта мороженого, кроме ванильного и шоколадного, – значит, нужна новая политическая система!

Как обычно, адепты радикальных перемен не могут в конце концов не признаться, кого они любят, а кто, по их мнению, просто должен исчезнуть:

В процессе возникают как бы три Америки в

одной. Появление новой Америки символизируют новые комплексы обучения, исследований и развития, которые соединяют институты высшего образования с обществом и создают беспрецедентные возможности для инноваций и экспериментов, а в дополнение разжигают интерес к искусству и культуре, что видно по количеству новых музеев и центров искусств. Технотронная Америка рождается в лабораториях и научных центрах, создающихся в Бостоне, научно-образовательных агломерациях Лос-Анджелеса и Сан-Франциско и на высокотехнологичных предприятиях. Традиционный средний класс пригородных жителей смещается к этой Америке, хотя его представители продолжают время от времени возмущаться сциентизмом и с ностальгией вспоминать о социальной сплоченности и стабильности былых времен⁶⁵.

В следующих абзацах Бжезинский описывает две другие Америки: фабричных рабочих и «первую доиндустриальную Америку наемных сельскохозяйственных работников, населявших дельту Миссисипи иммигрантов и уходящих в прошлое шахтеров с рудников в Аппалачских горах, чьи доходы уже давно опустились ниже среднеамериканского минимума»⁶⁶.

Становится ясно, что рабочие заводов и сельские жители Бжезинскому не особо нравятся. Его выбор, несомненно, с теми, кто поклоняется институтам «высшего образования», ценит «искусство и культуру» и мечтает стать частью «научно-образовательных агломераций», желательно в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе или Бостоне.

Однако было бы ошибкой приписывать Бжезинскому радикальные лево-социалистические взгляды и желание большего контроля над ресурсами. Бжезинский не доверяет правительству, а вот богатым людям – и в особенности технократам – очень доверяет:

Правительство как проводник национальной воли, кажется, все менее способно эффективно направлять и координировать национальные изменения. Создается впечатление, что оно не может ни формулировать национальные цели, ни вырабатывать понимание направления движения государства. Это чувство неопределенности в отношении национального предназначения усугубляется угасанием лидирующей роли и деградацией политических элит, которые направляли жизнь страны во время Второй мировой войны. Политическая элита, состоящая в основном из выходцев с Восточного побережья США и связанная с высшими юридическими, корпоративными и финансовыми кругами, обеспечивала ощущение преемственности в рамках прагматичного либерального консенсуса по вопросам природы и характеру современного индустриального общества⁶⁷.

Бжезинский открыто говорит, что проблема заключается в богатых влиятельных людях с Восточного побережья. Тем не менее в качестве решения позже он предложит заменить этих людей такими деятелями, как Генри Киссинджер, Дэвид Рокфеллер, Збигнев Бжезинский и Джордж Г. У. Буш – старший – богатыми и влиятельными выходцами с того же самого Восточного побережья!

И, поскольку мы живем в демократическом обществе, которое не одобряет злоупотребление властью, Бжезинский дает четкие инструкции глобалистам по использованию средств массовой информации:

Необходимость

внимательного отношения к прессе и средствам массовой информации обязательным образом вытекает из необходимости работы с массами, поскольку народные массы действуют не только исходя из собственных прямых убеждений, но значительно подвержены влиянию «имиджа» общественных деятелей, который, в свою очередь, создается в том числе СМИ. Привлекательность этого имиджа ощутимо способствует продвижению сиюминутно популярных и модных мер вместо формулирования более широких целей и фокусирования внимания на базовых философских вопросах о смысле существования современного общества⁶⁸.

Глобалисты открыто говорят, как им нужны средства массовой информации, чтобы воздействовать на публику. Особенно эффективным это воздействие будет, если вы станете проводить его с помощью привлекательного «имиджа». Таким образом, это не мы не согласны с тем, что производство вакцин недостаточно качественно контролируется, а наоборот, те, кто говорит, что некоторые процедуры производственной и научной безопасности игнорируются, просто ведут себя «антинаучно». Если вы не согласны с реализацией каких-либо государственных программ, значит, вы просто-напросто «праворадикальный террорист».

Похоже, Бжезинский предлагает следующее развитие своего плана:

Прямо завязанный на влияние технологий, он подразумевает постепенное появление более контролируемого и управляемого общества. Во главе такого общества будет стоять элита, чьи притязания на власть будут основываться на предположительно превосходящем владении научными ноу-хау. Не скованная ограничениями традиционных либеральных ценностей, эта элита также не будет колебаться в достижении политических целей путем применения самых современных технологий влияния на общественное поведение и построения системы пристального наблюдения и контроля общества⁶⁹.

Хочу особо отметить, что эти глобалисты не понимают, что не могут убедить общественность и нуждаются в «построении системы пристального наблюдения и контроля за обществом». Они вечно пытаются всех контролировать. Это как патология, так религиозный фанатик всегда уверен, что вот-вот наступит конец света:

Технологическое развитие делает очевидной необходимость все более тщательного и постоянного планирования современного общества. Осознанное управление будущим Америки станет повсеместным, а люди, занимающиеся планированием, заменят законодателей, юристов и манипуляторов. Это автоматически сделает еще боле важным процесс определения общественных целей и, следовательно, осознанную концентрацию на способах их достижения⁷⁰.

Бжезинский хочет поставить ученого и инженера на место судьи и законодателя. Зачем вам суды и выборы? У нас есть наука и общественные цели! И если вы еще чего-то не поняли, Бжезинский ставит все точки над «и» в финале книги:

Подводя итог, скажем: хотя цель формирования сообщества развитых стран менее амбициозна, чем построение мирового правительства, она более достижима. Она более амбициозна, чем концепция атлантического сообщества, но исторически более важна для пространственной революции. Она учитывает различия коммунистических и некоммунистических государств и создает новый образ международных отношений, не играя на этих различиях, но отыскивая и сохраняя возможности для примирения в будущем⁷¹.