Великая перезагрузка. Война за мировое господство
Шрифт:
Иногда ваше понимание предмета дискуссии зависит от того, в какой момент вы к этой дискуссии присоединились. Если вы начали погружаться в тему глобализации в последние 10 лет, то у вас может сложиться впечатление, что все началось с Клауса Шваба, Всемирного экономического форума и Четвертой промышленной революции. Однако это будет горьким заблуждением. Только взгляните на работу Трехсторонней комиссии, на деятельность Генри Киссинджера, Дэвида Рокфеллера и Збигнева Бжезинского в начале 70-х годов ХХ века. Хотя и в этом случае, скорее всего, связь с деятельностью младотехнократов в Колумбийском университете 30-х годов от вас ускользнет. Поэтому так полезно время от времени обращаться к экспертам типа Патрика Вуда. Они могут продемонстрировать проблему в значительно более широком историческом контексте.
Возможно, наиболее впечатляющим моментом интервью стал рассказ Вуда о том, насколько слепы были многие из членов-основателей
К окружающему миру члены Трехсторонней комиссии относились по-отечески свысока. Они считали себя самыми умными, носителями ученых степеней и так далее, что они лучше других в принятии решений, что хорошо и что плохо для общества. Это всплывало постоянно, они говорили что-нибудь вроде: «Ну, мы делаем это для всеобщего блага. Для глобального блага. Как может кто-то против этого возражать?»
А мы возражали, о чем открыто и говорили. Но технократы совершенно не могли понять, почему это нам не нравятся их планы по переустройству мира. Это было просто невероятно.
В этом и есть суть того, что я называю «сциентизм». Он возводит науку в божественный статус. Можно рассматривать сциентизм как доведенный до предела гуманизм. Наука становится непогрешимым божеством, которое не может ошибаться. Любые ограничения – моральные, этические, религиозные – отвергаются, они не важны и вообще не имеют смысла для технократов.
И они уверены, что бог науки – единственный способ ответить на все вопросы о природе человека и вселенной. Это приводит к очень странному представлению, что их путь – единственно верный. А все, кто считает иначе, просто психи51.
Комментарии Патрика Вуда очень помогли мне в объяснении мировоззрения глобалистов-технократов. Они искренне верили в то, что говорят. Они считают, что все остальные (то есть мы с вами) просто идиоты, которых нужно спасти. Они отрицают любые виды моральных ограничений – религиозные, этические или нравственные. Их можно назвать материалистами, но даже самый ярый материалист может жить в соответствии с нормами этики, если он уважает права окружающих так же, как и свои.
Кому-то может показаться весьма грустным, что глобалисты страдают от пустоты, которую в их душе должен занимать Бог, и пытаются заполнить эту пустоту сциентизмом. Они не пытаются взаимодействовать с моральными и духовными сложностями жизни, занимая позицию генерала, который командует сражением из находящегося далеко от передовой штаба, совершенно не представляя, что происходит на острие атаки, где решается исход сражения. Они живут стерильной жизнью, лишенной наслаждений и страданий, и оставляют этот мир, не пройдя путь духовного развития от рождения до смерти.
Следующей темой в разговоре с Патриком Вудом я поднял свое разочарование от невозможности найти в работах Шваба и глобалистов одного важного момента. Он развернуто и пространно пишет о «взаимодействии, сотрудничестве и общих ценностях», но совершенно игнорирует вопрос, что же происходит с теми, кто после «взаимодействия» просто отказывается принять эти «общие ценности». Я спросил Вуда, встречал ли он указания глобалистов на их планы относительно несогласных. Вот что тот ответил:
Это прекрасно понятно на живых примерах людей, которых «отменили», выгнали, уволили, опозорили и в некоторых случаях, возможно, убили. Схема очень проста и ярко видна. Все, кто не согласен с глобалистскими утверждениями, находятся в опасности буквального исчезновения.
Что-то в этом роде происходит в Китае. Там людей просто «исчезают». На Западе еще не зашли так далеко, чтобы просто убивать несогласных. Но «исчезают» неугодных и у нас. Посмотрите на медицинское сообщество. Например, под Грейт-Баррингтонской декларацией (открытое послание с возражениями против изоляции, ношения масок и обязательной вакцинации во время пандемии COVID-19) подписались несколько сотен тысяч человек, и в том числе около 3000 ведущих ученых и медиков. Каждого из них подвергли «отмене» и цензуре.
Это не случайность и не ошибка. Это была целенаправленная кампания по дискредитации и уничтожению любого, кто возражал против официальной истории о COVID-19. Не что иное, как атака на свободу слова. Она развернулась во всех крупных средствах массовой информации, социальных сетях и корпорациях, которые подвергали жесткой цензуре высказывания людей, ставших по какой-то причине неугодными52.
Я не нашелся, что на это возразить. Любой, кто хоть сколько-нибудь следил за публикациями в СМИ последние несколько лет, понимает, что, особенно после начала пандемии, на свободу слова идет спланированная атака. Раньше привычным ответом на информацию, которая считалась неверной, была публикация
Ответ на лживые высказывания – правда и убежденность, что умные люди смогут сделать верный выбор. Этот принцип больше не используется в современной системе управления нашей цивилизации.
Вместо этого начинается атака на искренность мотивации неугодного автора, обычно путем вброса самых чудовищных обвинений, какие только возможны, и устранение человека из публичного поля на основании того, что его комментарии оскорбительны, а высказывания представляют опасность для общества. Если мы проиграем битву за свободу слова, то утратим способность думать и будем лишь слепо следовать указаниям тех, кто верят, что борются за наше благо.
И, наконец, я попросил Патрика Вуда ответить на давно беспокоивший меня вопрос. Благодаря многолетним традициям свободы слова здесь, на Западе, личная жизнь человека значительно отличается от жизни в Китае или России, где люди долгие годы живут в страхе пред властью авторитарных вождей. Да, у нас тоже случаются подозрительные смерти диссидентов, однако свидетельств, что это стандартная практика среди влиятельных групп в западных элитах, чрезвычайно мало, если они вообще существуют.
Я поинтересовался, согласен ли он, что внедрить такой подход в нашем обществе будет довольно трудно. Но если бы технократам удалось каким-то образом заставить людей согласиться с их планами или молчать, это значительно увеличило бы их шансы на успех.
Иными словами, силой они своего добиться не смогут.
Однако они могут победить, получив наше согласие хитростью, подобно вампиру, которому, по преданию, необходимо приглашение хозяина, чтобы проникнуть в жилище. Нам нужно пригласить или по крайней мере согласиться, чтобы вампир глобализма вошел в наш дом. Вуд подробно рассказал о том, как именно поменялась стратегия глобалистов в 1974 году:
Ричард Гарднер, один из основателей Трехсторонней комиссии, профессор Колумбийского университета, в 1974 году опубликовал статью в журнале Foreign Affairs, озаглавленную «Тяжкий путь к мировому порядку». Скан статьи можно отыскать в сети. Вот его слова (прямая цитата): «Конечно, поднимется жуткая неразбериха, однако постепенный и окончательный демонтаж национального суверенитета шаг за шагом будет куда эффективнее прямой атаки на него».
Все поменялось в 1973 году с созданием Трехсторонней комиссии. До этого шла старая добрая прямая атака. А потом Гарднер говорит, что нужен постепенный и окончательный демонтаж национального суверенитета. И это то, чем технократы занимались последние полвека, откусывая по кусочку, рассчитывая на смерть суверенитета от многочисленных мелких порезов, постепенную, но неуклонную деградацию.
Пожалуй, лучшим примером на сегодняшний день может стать судьба Евросоюза. Структуры ЕС забрали практически все функции и всю власть у государств, которые в него входят. Кто-то возразит, что национальные правительства Испании, Швейцарии или Германии никуда не исчезли. Да, это так. Однако обладают они той же властью, как, скажем, 30 лет назад? Конечно же, нет.
Все значимые решения принимаются структурами Евросоюза, даже когда речь идет о внутренней политике европейских стран. И это стандартная практика технократов – по кусочку отщипывать национальный суверенитет, чтобы в конце концов избавиться от политической структуры отдельных государств полностью. Именно к этому они и стремятся с 30-х годов53.
Если рассматривать глобалистов, как любое другое революционное движение, их тактика становится намного понятнее. Лобовая атака на государственные институты была обречена на провал. Нужно было работать исподволь, маленькими шажками. А в упорстве и терпении глобалистам не откажешь.
К концу интервью Вуд дал мне три совета. Во-первых, он предложил мне перечитать «О дивный новый мир» Олдоса Хаксли, который был написан в 1932 году, в один год с утверждением технократии в стенах Колумбийского университета. «В книге “О дивный новый мир” нет политической структуры, – отметил Вуд. – Миром управляют ученые и инженеры. Эта книга – прямая нападка на технократию, так что я рекомендую перечитать ее и подумать, что из описанного в ней уже воплотилось и что ждет нас в будущем».
Во-вторых, он предложил просто открыть веб-сайт Всемирного экономического форума и почитать опубликованные там материалы. «Они ничего не скрывают», – сказал Вуд.
И в-третьих, Вуд предложил почитать статьи израильского историка Юваля Ноя Харари, возможно, одного из самых близких советников Клауса Шваба: «Если хотите понять Клауса Шваба, нужно понять Юваля Харари. У него множество довольно странных идей. Он все время говорит о трансгуманизме и сингулярности. Последнюю книгу он озаглавил “Homo Deus”, то есть человек-бог. Можете представить степень его скромности».