Великая смута

Плахотный Николай

Удачный исход взбодрил новоиспеченного литератора. Тогда же у Шолохова и возник замысел будущего романа. Не откладывая дела в долгий ящик, он оставляет полную соблазнов столицу и катит в 1927 году в родную станицу. И за год с небольшим выдает на-гора первую, вторую и третью части книги под названием «Тихий Дон». Но вскоре по непонятной причине прерывает работу над романом и с жаром берется за повесть «Поднятая целина».

Успехи названных произведений превзошли все ожидания. Но и насторожили литературный Олимп. «Такой молодой. К тому же недостаточно образованный. Серая лошадка, на которую выпал счастливый

номер. Да и куда еще она вывезет?»

Все так, а вместе с тем и не так. Удивительно другое: ни один шолохововед до сих пор не удосужился, не взял на себя труд всерьез проанализировать жизнь писателя, явившегося в большую литературу из самых низов, из гущи народной. Но природа не терпит пустоты. И вот за дело берется с легкостью необыкновенной некий журналист. Не слишком утруждая себя, он, мягко говоря, сочиняет за умершего классика мировой литературы его биографию. Теперь ведь в моде погоня за сенсациями. Ради них борзописцы пускаются во все тяжкие. Не пренебрегают вымыслом, изобретают домыслы, а факты выворачивают наизнанку, без стыда.

Реальный факт жизни — причастность Шолохова к продотряду — Константин Смирнов решил проверить документально. И как утверждает, в архивах не оказалось необходимых сведений, подтверждений, а в жизни не нашлось уже живых свидетелей, которые хотя бы устно подтвердили службу писателя в органах ВЧК.

Вопросы, вопросы. Они возникали на каждом шагу. Например, на какие средства жил в Москве бывший прокомиссар? Признание Шолохова, что ему приходилось исполнять любую работу, таскать на горбу мешки, ящики, показались Смирнову маловероятным. Странным опять же представлялся «исследователю» брак М. А. Шолохова с Марией Петровной Гремиславской. На том основании, что невеста была на несколько лет старше жениха. Ему в двадцать третьем году исполнилось всего 18.

Нонсенс? Скандал на всю Белокаменную? Да ничуть. Тогда вообще такое поветрие было жены частенько были старше своих избранников. Первая жена Сергея Есенина актриса Зинаида Райх была на год старше, а вторая — Айседора Дункан — и того более. Сей факт поэт придал гласности в своей поэме: «И какую-то женщину сорока с лишним лет называл скверной девочкой и своею милою». Для сведения строгих моралистов можно напомнить: разница была в семнадцать лет. Но разве кто-то упрекнул тогда поэта за его выбор? Наоборот, многие ему завидовали.

Почему же теперь Шолохову ставится в укор его счастливый брак с будущей женой? В данном случае у «биографа» Смирнова свой расчет: все это «звенья» его будущей явно эпатажной концепции, имеющей цель учинить в умах читателей и литературоведов форменный переворот.

Привязан к ней (концепции) и такой общеизвестный факт, как дружба Шолохова с редактором издательства «Московский рабочий» Евгенией Григорьевной Левицкой. Она была редактором главных его произведений. К тому же они были полные единомышленники.

По возвращении из Москвы в Вешенскую писатель своими глазами увидел безобразия и произвол, которые лихо творили левацки настроенные партийцы, в погоне за сокращением установленных сроков коллективизации. Об этом и многом другом Михаил Александрович с возмущением писал Е. Г. Левицкой. И что же? Частное письмо каким-то образом попадает в руки Сталина. И тот на основании приведенной фактуры пишет

известную статью «Головокружение от успехов». Сверх того, Сталин и Шолохов обмениваются телеграммами. Так, собственно, и было положено начало многолетней дружбы «деспота» и малоизвестного казака из донской станицы.

Спрашивается, возможно ль такое? А почему нет? У дружбы ведь нет законов, как и границ нет. Сталин наверняка нуждался в честном и искреннем «нештатном сотруднике», который говорит правду, не кривя душой. В то же время и вождь, со своей стороны, покровительствовал приватному корреспонденту. А главное — помог протолкнуть в печать третью книгу «Тихого Дона», ибо у автора с ней возникли серьезные проблемы. Рапповские демагоги и перестраховщики учуяли в романе белогвардейский душок и даже дискредитацию партийной линии ЦК в вопросе борьбы с затаившейся контрреволюцией.

В среде нынешних литераторов ходит то ли быль, то ли незлобивый анекдот — будто Сталин и Шолохов тайком от всех уединялись на Кунцевской даче. И здесь в «две руки» занимались конъюнктурной правкой рукописи, дабы угодить церберам Политпросвета. То есть система была такова, что от жестокой цензуры порой страдали и сами диктаторы.

И это еще не все. Иосиф Виссарионович спас Шолохова от неминуемой гибели. К молодому писателю-выскочке питал неприязнь руководитель НКВД по Ростовской области. Уже готов был необходимый для ареста компромат. И вдруг гневный окрик из Кремля. Что опять же вполне возможно. Но и этот «кирпич» тоже занял подобающее место в надуманной биографии писателя невесть откуда взявшегося на его голову биографа-лихача.

Гуляют нынче по умам досужие слухи, якобы у Михаила Александровича были весьма сложные отношения с матерью. Она жила в Вешенской по соседству, в одиночестве. Погибла летом 1942-го года при бомбежке. Будто бы к сыну своему единственному Анастасия Даниловна относилась с прохладцей. Да и он якобы не очень баловал матушку вниманием.

Снова роковой вопрос: «Возможно ли такое?» Вполне. Нередко отношения между родными и близкими по каким-то причинам не складываются. Однако о том как-то и не принято заявлять во всеуслышанье. Тем более оповещать праздных биографов. Так вот факт семейного «несогласия» стал, в сущности, краеугольным камнем сногсшибательной концепции «антишолоховедов» новой волны.

Тут самое время познакомить читателей со «схемой» К. Смирнова. По его версии, то бишь предположению, настоящий Михаил Шолохов погиб в 1920-м году. Возможно, его казнили махновцы. В таком случае уместен вопрос: кто же тогда тот человек, занявший вместо него место классика русской литературы? И вот она, «великая сенсация»: путь автора «Тихого Дона» предопределили большевистские спецслужбы. Точнее, ЧК вкупе с НКВД. С этого места сюжет раскручивается в жанре боевика.

В так называемом «вешенском мятеже» Шолохов якобы играл роль двойного агента. С одной стороны, доверенное лицо чекистов, а с другой — у него было спецзадание: по свежим следам изобразить художественными средствами кровавую драму на Дону, но с позиций, так сказать, коммунистической идеологии и средствами социалистического реализма. Проще говоря, оправдать красный террор. Можно подумать, такие же «задания» получили в свое время Фадеев, Серафимович, Маяковский, Гладков.