Великая волшебница, вернувшаяся триста лет спустя

Свадьбина Любовь

— Ты неплохо развита физически, хотя внешне этого не скажешь. Но для женщин выносливость не удивительна, — выдал Курро, похоже, решив игнорировать признаки, не соответствующие его изначальным представлениям обо мне.

Я уже утомилась перед ним плясать, и вообще ужин скоро, Синеглазку проведать надо. Понимаю, Курро привык, что девицы перед ним стелятся, но…

— Раз ты принесла свой красивенький меч, сейчас мы проведём спарринг, — заявил Курро. — И если ты не расплачешься и не убежишь, я проверю, что ты там умеешь в магии со своими убогими способностями.

Между нами повисло

молчание. Этот самовлюблённый идиот даже руку к мечу не потянул, лишь смотрел на меня с ухмылкой.

Глядя на него исподлобья, я опустила носик сапога в песок, а затем резко вскинула, чётким движением отправляя горсть песка в лицо Курро.

Семь лет в академии для такого молодого мужчины, не проходившего школу войны — это слишком долгий период расслабленности. Курро отшатнулся и схватился за лицо, моргая. Я с разворота влепила ему усиленной и ускоренной ногой в живот, дёрнула за воротник и, поймав его голову в замок, игнорируя боль от покрывших его тело разрядов тока, ударила его лицом об колено.

Отскочила, встряхивая саднящие руки. Курро рухнул на четвереньки и застонал, поливая песок кровью из разбитого носа. Голубые разряды миниатюрных молний бились на его руках и вдоль спины.

Похоже, от боли он не мог сосредоточиться и достать меня разрядом или слишком растерялся для этого. Настороженная, я деликатно ждала, когда он оклемается.

Курро вправил нос, отдышался и поднялся. Делая это, а потом отряхиваясь, на меня он не смотрел. Я следила за каждым его движением и маной вокруг, готовая отскочить или контратаковать в любой момент.

Ещё раз пощупав опухающий нос и осторожно протерев с верхней губы кровь, Курро оглянулся на меня:

— Это было нечестно!

— Гонять меня по полигону вместо занятий тоже нечестно, — отозвалась я. Помедлила и уточнила: — Вы всё ещё хотите спарринг?

— Это было нечестно, — повторил он.

— Нечестно для занятия магией устраивать мне трёхчасовую проверку физических возможностей, когда за это отвечает куратор, и вы вполне могли осведомиться о результатах моих тренировок и выносливости у него. Мне просто нужна консультация. Хотите ещё один спарринг — хорошо, давайте.

— Ты называешь то, что было, спаррингом? — почти воскликнул Курро.

— А что это было? — удивилась я.

— Подлый удар, такие ни к чему не приведут.

На миг мне показалось, что от такого заявления у меня выплеснется мозг: а как ещё тренировать свою готовность к любой атаке? Ждать, когда то же самое сделает враг и надеяться, что сумеешь среагировать? Моргнув, я снова посмотрела на Курро, но он по-прежнему выглядел возмущённо и вполне серьёзно.

Приподняла руку:

— Простите, вы здесь учите стражей, которые порядок в королевстве наводят, границу защищают, преступников ловят и всё такое, или салонных сопровождающих, которые махают разукрашенными ковырялками и пуляют магией на дуэлях на потеху благородным девицам?

— По подворотням со всякими преступниками разбираются рядовые и простолюдины, благородный человек занимается командованием и массовыми заклинаниями. Поэтому вот это всё, — он презрительно махнул на песок арены, — забудь. Где ты этого набралась? Ты герцогиня или бандитка?

У меня задёргался

уголок губ. Ну, в общем, таких «правильных» я на своём пути тоже встречала, и перевоспитывать их вне ситуаций угрозы для жизни просто бессмысленно. Учитывая его стратегическую ценность и несопоставимость сил с простыми людьми, его действительно могли во всякие подворотни к плохим дядям и тётям не пускать, а вполне себе холить и лелеять.

Мнение о современных сильных магах в моих глазах упало куда-то на уровень подвала.

— Я бедная сирота, — вздохнула я. — Некому было обучить правильному ведению боя, сделайте одолжение, помогите разобраться, а то так и буду позорить благородное сословие неправильным поведением. И ещё у меня большая проблема с магией: когда я её применяю, разряд пробивает ягодицу. Я очень-очень хочу решить эту проблему.

— Я же сказал: сначала — спарринг.

— Давайте вы не будете таким.

— Каким таким? — прищурился Курро.

Мудаком зазнавшимся.

— Упёртым до глупости, — вслух смягчила мнение о нём. — Я не строю глазки, не кокетничаю, никак вас не домогаюсь. Я просто хочу контролировать свою магию, а вы по умолчанию лишаете меня права хотеть учиться только потому, что у меня есть это.

Я указала на выпирающую грудь. Курро тоже посмотрел на неё. Я подняла руку и щёлкнула пальцами, привлекая его внимание к ним:

— Давайте вы просто будете наставником по магии, а я буду просто учеником, без вот этих всех предвзятостей. Я ведь не отношусь к вам предвзято только потому, что вы смазливый и ценный в размножении, я к вам со всем уважением как к наставнику обратилась.

Его сломанный нос немного не соответствовал «уважению», но… это ведь мелочи, правда?

Курро то щурился, то шире раскрывал глаза, то снова щурился.

Дополнительно пообещала:

— Как только решится проблема с отдачей в филей, я сразу от вас отстану. Клянусь. Так что давайте решим это быстро.

— То есть ты утверждаешь, что явилась ко мне только потому, что у тебя не получается контролировать свою стихию? — Курро покачал головой и вздохнул. — Глупая, ты просто не понимаешь: с твоим уровнем магии ты в принципе не можешь контролировать стихию, естественно у тебя ничего не получится, и тут даже самый лучший наставник не поможет. Получается, ты предлагаешь мне всю жизнь с тобой возиться. И после этого ты надеешься кого-то обмануть уверениями, что явилась сюда не ради меня?

Захотелось ещё разок сломать ему нос.

Я выставила руку в сторону. У меня действительно был отличный контроль маны, основанный на нескольких десятилетиях активного опыта. За исключением полугодового перерыва, магию я с момента её освоения применяла ежедневно.

Конечно, он этого не знал, меня раздражал сам современный подход к магии, эта тупая зашоренность.

Молния была чуждой стихией, но, сформировав над ладонью шар из маны, я смогла наполнить его электрическими разрядами. В силу особенностей разрядов он не мог выглядеть таким идеально гладким, как огненная сфера, но всё равно было заметно, что молнии находятся внутри чёткого контура. В мои времена такую чёткость контроля обретали где-то на третьем круге.