Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
— Мальчишник после свадьбы? Ну-ну. Но посидим, отметим. С меня всё равно подарок.
— Да ладно тебе. Ты лучше скажи, чего приехал-то?
— Да мне всё покоя не дают наши действия при освобождении Кауко и Эдварда. Я уже и так, и этак всё просчитывал, рисовал, думал. И получилось у меня, что основной фактор нашей победы — это удача и наглость. Опыта же у нас ни у кого нет. Тренировки — это да, хорошо, пригодились. Но всё остальное, как вспомню, так и вздрогну.
— Опять будем всё обсуждать? Пару раз уже всё обговаривали же. Олави звать?
— Нет. Не стоит. Я здесь не ради него. Я к тебе
— Угу. Был. Так я потихоньку по твоим указаниям и работаю. Уличных наблюдателей натаскиваю, картотеку создаю, с людьми знакомлюсь.
— Это всё прекрасно. Но мало. Нам надо расширяться. Чтобы контролировать не только столицу, но и хотя бы губернию. Нам нужны свои люди в полиции, военном ведомстве, сенате, парламенте.
— Ну ты и загнул, Матти. Где мы, а где сенат?
— Это проще всего. У нас же есть курсы пишбарышень. Внедрить наших пионерок в каждое учреждение и проинструктировать на сбор сведений для пользы пионерской организации. Можно даже премировать за ту или иную информацию.
— С каких доходов я буду премировать-то? — возмутился Артур.
— С моих. Это нужное дело, и я готов открыть достаточное финансирование. Даже больше, подбери себе десяток надёжных парней. Отправим их на обучение в Петербург, в охранное агентство Владимира Лебедева. Я уже договорился об этом. Пройдут курс обучения по охране, слежке и защиты от неё.
— А я слышал, что североамериканское агентство Пинкертона — лучшее в этом деле, — неожиданно возразил мне Усениус.
— Я тоже про это слышал. Но отправлять людей на обучение в США обойдётся нам значительно дороже. Да и наши, местные реалии, куда ближе к Петербургским, чем к Нью-Йорским.
— А если кого пригласить к нам?
— Это можно. Я даже консультировался об этом с американским архитектором, который нам небоскрёб строит. Он пообещал отписать своим друзьям в Штаты, может кого и найдут. Но они точно не поедут обучать каких-то пионеров.
— Тогда нам надо и своё охранное агентство, — сразу сообразил Усениус.
— Я этим уже озадачил Гюллинга. Он начал процедуру регистрации. Ты будешь директором агентства. Со всеми вытекающими плюсами. С ещё одним окладом, служебным автомобилем и прочим.
— А как же мои боевики? Я не хочу ребят бросать.
— Так и не бросай. Контролируй. Ты же не сам весь воз на себе тянешь? У тебя же заместители есть. Дай им себя проявить. Тебе же всё равно из числа пионеров людей набирать и в охрану, и в агентов, и в негласных наблюдателей.
— Однако, — ошарашенно произнёс Артур, закончив записывать мои распоряжения и хотелки. — То не было ни пенни, а тут целая «мама» привалила.
— Ты как, потянешь всё это? Может, мне Ялмара Стрёмберга тебе на помощь из Яали вызвать?
— А ты знаешь? Не помешает. Ялмар — парень сообразительный и образованный. Вызывай. И, если нетрудно, попробуй уговорить Ичиро Хонду к нам переехать.
— Он-то тебе зачем? — удивился я.
— А ты знаешь как он дерётся? И не только руками, но и ногами, и палками. Дзю, что-то там. Не запомнил. У нас никто так не может. Пусть моих людей обучает. Да и я потренируюсь.
— Дзюдзюцу и бодзюцу, — вспомнил я названия этих боевых искусств, про которые
……
— Редко ты у нас бываешь, Матти, — выговаривала мама, попутно подкладывая мне в тарелку ещё один кусочек бекона. — Да и приезжаешь всего на несколько дней. Вот как сейчас. Я-то думала, что хоть пол-лета с нами проведёшь. А ты приехал — и сразу уезжаешь.
— Так я не виноват. Откуда же я мог знать, что меня пошлют в пограничную бригаду? Но в августе точно пару недель проведу с вами.
— Скажешь тоже — с нами. Со своими пионерами, да на заводы каждый день будешь мотаться. Ой, сейчас же Лукас начнёт передачу, — подхватилась мама и, вскочив с места, побежала к транслятору, чтобы сделать погромче.
— Мама! Я бы и сама сделала! — укоризненно бросила ей вслед сестрица Анью.
«Доброе утро, Яали! С вами, как обычно, с самого начала вещания и до полудня я, Лукас Хухта, и мой помощник, Джон Райт. Время в студии, шесть часов, и сегодня прекрасное солнечное субботнее утро, 15 июля 1911 года. Нас с вами сегодня ждут музыкальные паузы, уроки английского языка и даже чтение очередной главы романа Захариуса Топелиуса „Рассказы фельдшера“. А сейчас, по традиции, нашу трансляцию открывает хор церкви преподобного Мартина с песней „Мой дом на небе“».
И сразу после слов моего приемного брата послышался громкий непонятный щелчок, шипение, и из транслятора полились слова песни, исполняемой а капелла.
Мой дом на небе, за облаками,
Где жизни новой уж нет конца,
Друзья, родные где будут с нами
Петь песни славы там у Отца.
О дом небесный, где быть желаю,
Туда стремлюсь я, чтоб вечно жить;
Там буду Бога я вечно славить
И в свете чудном Христу служить.
Проводное радиовещание началось в Яали всего четыре месяца назад. Первый раз — на Пасху. Сначала трансляторы были установлены только в общественных местах. В городской управе, полицейском участке, библиотеке, больнице, парке и на рынке. Но постепенно они стали появляться и в частных домах. А в начале лета мода на наличие транслятора стала повальной. Благо, что в рамках эксперимента вещание, как и предоставление оборудования на территории города и Кирпичного посёлка, было бесплатным.
С первого сентября мы планировали начать уже и коммерческую трансляцию. Правда, пока только в Улеаборге. Специалисты Генриха Графтио уже укомплектовали оборудованием студию вещания и вели разводку сети по губернской столице. Первое время вести передачи должен был Лукас, который за пару месяцев работы в Яальской студии поднабрался уверенности и даже смог выработать свой стиль общения со слушателями.
Я горько усмехнулся, вспоминая сколько сил потратил для того, чтобы создать редакцию радиовещания и сценарии программ. В этом мне пригодились те крохи знаний, что я смог запомнить из прослушивания проводного, эфирного и интернет радио в моём предыдущем мире. Первоначально моего брата даже не было в списках сотрудников редакции. Программы в основном вела Элли Каура.