Великий диктатор. Книга третья
Шрифт:
Виновным в происшествии признали капитана линкора кэптена Герберта Ричмонда. Как выяснилось, он проигнорировал советы по корректировке курса от русского лоцмана. Что впоследствии и привело к трагедии.
— О! Идёт! — прокомментировал появление электропоезда мой брат. — Опоздал всё же.
— Совсем немного. Минут на пять. Ты же, как автомобилист, должен понимать, что езда по городу — это то ещё приключение. Регулируемых переездов толком нет. Да и стрелки на путях поездной бригаде самой приходиться переводить.
И первым делом повёл знакомить брата с той самой поездной бригадой, о
До железнодорожного вокзала, пассажиров было относительно немного. Зато на самом вокзале людей в электричку набилось как сельди в сети, и мы перешли в хвостовую кабину управления, дав обещание проводившему нас машинисту ничего не трогать из органов управления.
— Откуда столько пассажиров? — спросил у меня братец сразу после отправления.
— Так время-то послеобеденное. Студенты и учащиеся по домам едут, торговцы — с рынков. А назад ещё больше поедет. У рабочих смена закончится. Трамвай-то и дольше идёт, хоть и напрямик почти, да и стоит дороже.
— Тогда одного поезда мало будет.
— Я уже заказал ещё один. Его построят к середине лета. Но, тут уже будет твоя задача, как парламентария и политика, сделать так, чтобы наши два поезда стыковались на железнодорожном вокзале.
— Стыковались? Это как?
— Они будут двигаться навстречу друг другу. И на вокзале встречаться. Это единственный разъезд, который позволит нам эксплуатировать сразу два состава. Но всё это надо будет согласовать с городом и железнодорожным департаментом. И тебе, с твоим авторитетом и депутатством, это будет осуществить проще, чем мне.
— Ой. Не прибедняйся, братишка. У тебя влияния в определённых департаментах куда больше моего. Ты почти со всеми чиновниками-аристократами общаешься как равный.
— А тебе кто мешал знакомства полезные заводить?
— Воспитание, Матти.
— Ты о чём, Кауко? — не понял я. — Мы же с тобой родные братья. Нас воспитывали одни и те же люди. И вся эта аристократия приезжала к нам в кемпинг на хутор. Кто тебе мешал общаться с ними?
— А, тебе не понять! Я тогда простым телеграфистом был! Чем я мог их заинтересовать? Стихи не писал, ничего не изобретал, как ты. Ладно, давай сменим разговор. А то ещё чего доброго поссоримся…
……
В середине мая 1911 года у нас произошло чрезвычайное происшествие. Неизвестные похитили моего брата Кауко и Эдварда Гюллинга. Хорошо, что я обязал главу боевого пионерского отряда Артура Усениуса усилить охрану и присмотр за нашим финансовым директором после попытки вымогательства со стороны столичной полиции. Правда, охрана прохлопала ушами сам момент нападения и похищения, зато на отлично сработали негласные наблюдатели.
— Сколько их там? — спросил Артур Усениус у двоих своих подчинённых.
— Сейчас шестеро. А было четверо — двое наших, связанных, и с ними двое тех дядек, которые их сюда привезли. Один дядька затем уехал на пролётке. А полчаса спустя вернулся вместе с ещё двумя. Вон их мобиль стоит, — отчитался белобрысый пацанчик лет тринадцати в ярко-жёлтой жилетке курьера, кивнув на красный двойной фаэтон «Fiat 12 HP».
—
— Так, парни, вам будет ответственное задание, — обратился я к нашим разведчикам. — Бегите назад до перекрёстка и садитесь там в засаду. Ну, где нас ждали. Если кто свернет с основной дороги и поедет к этому домику, то подадите сигнал. Микка, дай им ракетницу и две ракеты, — повернулся я к своему кузену.
Тот без пререканий отстегнул от своего обвеса кобуру с сигнальным пистолетом системы Бьярнова, которые уже вовсю выпускались на нашем оружейном заводе, и протянул их мелким.
— Бойцы, вот вам сигнальный пистолет и два заряда к нему, — начал он инструктаж. — Вот так открыть, зарядить и направив в небо и в сторону этого места, произвести выстрел. Самое главное, запомните, пистолет должен быть разряжен. А то я знаю вас, начнёте играть, целиться в друг друга и, чего доброго, выстрелите. Нам только раненных для полного счастья не хватало. Заряжать сигналом только после того, как к нам по дороге кто-то поедет. Вы поняли? — и, дождавшись подтверждения от мальчишек, он вручил им кобуру с пистолетом и два цилиндрика сигналов.
И наша, теперь вооружённая уже разведка шустро умчалась в засаду.
— Я обошел дом по периметру. Во дворе пара собачек, — доложил Олави Киннуен. — С северной стороны окон у дома нет. Забор невысокий, чуть меньше сажени. Думаю, там и проберёмся во двор. Собачки, как и сказали малые, ленивые, лежат рядом друг с дружкой. На меня ноль внимания, хотя ветер северный и должны были учуять мой запах.
— Готовьте самострелы, — отдал я приказ и занялся подгонкой своего снаряжения, стараясь выбросить из головы всякие мрачные мысли о судьбе брата и друга.
Идти в полицию с этой проблемой не было никакого смысла. Даже мои знакомства не помогут, чтобы наши правоохранители начали действовать быстро. А уж об их эффективности не стоит и речи вести. Нет сейчас никаких отрядов быстрого реагирования. Тем более что и глава столичной полиции Кнут Боргенстрем имеет ко мне пару старых счетов. Так что пришлось действовать самим, собрав импровизированный штурмовой отряд из лучших и преданных пионеров и привлечь двоюродного брата Микку.
— Мой диктатор, а можно мне самострел? — отвлёк меня тяжких мыслей громкий шёпот Усениуса.
— Микка, как он в стрельбе? — поинтересовался я у брата.
— Очень хорош. Стреляет почти как я, — похвалил главу боевиков гельсингфорских пионеров Микка Йокинен.
— Тогда отдай ему арбалет. Так, надеюсь, свои номера помните? Голоса не подаём, если что — разговаривать я буду. Если с нами ещё будут разговаривать.
— Или если кто останется для разговора, — зло пробурчал кузен.
— Главное, чтобы наши остались невредимы, да и мы сами, а остальное похер. Надеваем перчатки и шапочки, — и, подавая пример, первым натянул на свою голову и лицо вязанную шапочку с прорезями для глаз. — Ещё раз проверьте завязки бронежилетов. Артур, Олави — на вас собаки. Микка, подстрахуй их. Все готовы? Выдвигаемся.