Великий перелом
Шрифт:
— Тебе кажется.
— Очень надеюсь, что это так. Но… если тебя что-то тревожит — скажи мне. Я пойму. Помогу.
— Мне нужно просто сходить в отпуск и хорошенько выспаться.
— Может на море съездим?
— А ты выдержишь столько часов в поезде с животом?
— Не знаю.
— Мне кажется, что твоим здоровьем рисковать не гоже.
— Когда живот был маленький, ты тоже не захотел ехать. Но уже по другим причинам.
Фрунзе промолчал.
— Что происходит? — после затянувшейся паузы, спросила она.
— Я не хочу отдалятся от Москвы. Слишком много дел.
—
Нарком пожал плечами. Дескать, не понимаю, о чем ты.
Она поджала губы, но тему не стала развивать. Вспомнила, чем закончилась история с поездкой в Крым его предыдущей супруги. Но тогда это означало только одно — им обоим грозила серьезная опасность. Смертельная. А ей он ничего не говорил, просто для того, чтобы не волновать супругу «в положении».
Любовь Петровна остро скосилась на него.
— Мне нужно носить с собой пистолет?
— А ты из него умеешь стрелять?
— Нет.
— Тогда не стоит. Сейчас же учиться, — кивнул он на живот, — не время. Просто будь осторожнее и осмотрительнее.
— Я поняла…
Михаил Васильевич обнял ее. Поцеловал. И одевшись отправился по делам. Рабочий день начинался. Вот таким вот не выспавшимся и отправился. Рассчитывая днем хотя бы часик в обед где-нибудь покемарить.
Его ждал ЗИЛ. Точнее АМО. Ибо Лихачев так и не стал его директором. Ему нашлась другая работа, не менее важная и полезная. Сам же завод АМО и без него на выделенные правительством деньги завершил модернизацию.
В Союзе, с первых лет его существования, стала невероятно популярной риторика о строительстве всякого рода гигантов: ГЭС, заводов и прочего. И в этом не было никакого экономической или рациональной компоненты. Нет. Союзу требовалось продемонстрировать всему остальному миру свои успехи. Что он могёт! Ого-го-го! И лидеры Союза хотели это сделать единственным понятным им способом. Из-за чего Фрунзе пришлось потратил массу усилить, чтобы не допустить начала этого безумия.
В чем суть дела?
Каждый школьник прекрасно знал, что чем крупнее предприятие, тем меньше его издержки в производстве товаров. Тем оно эффективнее. И с этим не поспоришь.
Так? Так.
Но, как всегда, есть нюансы.
Первый из них гласил, что это утверждение справедливо только применительно к крупносерийным товарам. Так что какой-нибудь гигант, который вместо выпуска нескольких изделий производит большую номенклатуру товаров умеренными сериями, такими показателями похвастаться не может. Из-за чего, например, знаменитый Ижевский завод в далеком будущем получался заложником своего АК.
Но это то, что лежит на поверхности. Однако, если взглянуть на вопрос глубже, появляется еще несколько «нюансов». Очень, надо сказать, неприятных.
Прежде всего — это стоимость самого производства. При масштабировании мощностей предприятия их стоимость растет не линейно, увеличиваясь по экспоненте. Более того — местами скачкообразно. И совершенно не пропорционально росту эффективности.
Во-вторых, чем крупнее предприятие, тем больше на нем работает людей. И возникает острая проблема — как-то их размещать. В условиях 20-30-х годов она более-менее рационально решалась только одним способом — созданием
Все это приводило к тому, что такие предприятия-гиганты стоили ОЧЕНЬ дорого. Намного дороже чем несколько заводов меньше сопоставимой производительности. Иной раз в разы дороже. Из-за чего окупались долго. Обычно легко «выпрыгивая» за полувековой рубеж.
Мир же не стоит на месте.
Он развивается.
Особенно в парадигме научно-технического прогресса, когда каждые 10–20 лет нередко меняется поколение технических изделий. В условиях XX века во всяком случае. На все это нужно реагировать, своевременно модернизируя производство. Из чего Михаил Васильевич делал вполне очевидный вывод. Строить заводы-гиганты в условия СССР 20-30-х годов — это глупость на грани вредительства. Пустые растраты. И он продвигал концепцию средних предприятий как магистрального типа. У них стоимость и время развертывания выглядели самыми сбалансированными по отношению к издержкам. Да и управлять заводом средней руки было проще. И модернизировать его легче. А главное — они выходили гибче. Что позволяло в масштабах всей страны живее реагировать на актуальные вызовы. И производить более разнообразную номенклатуру товаров.
Так что без работы Лихачев не остался.
Завод же АМО к июлю 1927 года собирал на конвейере по два десятка[1] модернизированных АМО Ф-15, которые теперь назывались АМО 152. С обновленным блочным четырехцилиндровым двигателем АМО 44Р4. Тот же объем со сжатием, что и раньше, те же размеры цилиндров и ход поршней. Только мощность подросла до 60 лошадиных сил. Из-за чего этот грузовичок прямо ожил. А нормальный задний мост с ручной блокировкой дифференциала, хорошей коробкой с шестернями постоянного зацепления и демультипликатор превращали его просто в сказку.
При старом облике.
Внешне его можно было от старой модели отличить только по задним колесам, которые немного расставили. Ну или заглянув «под юбку» и заметив иной мост да кардан без кожуха.
Кроме 60-сильного 44Р4 Микулин сделал и его 6-цилиндровую версию, мощностью уже в 90 лошадиных сил. И вот ради нее Михаил Васильевич сегодня завод и собирался посетить. Потому что под этот двигатель разрабатывали трехосный грузовик на базе АМО 152 по формуле 6х4. И сегодня были намечены испытания.
А вообще планы у Михаила Васильевича были наполеоновские.
В Дмитрове уже строился завод, который на базе платформы АМО-152 выпускал бы быстроходные гусеничные тягачи. С ходовой частью, унифицированной с легким танком. Она для этого вполне подходила. В Твери — возводился чистый дублер АМО для выпуска 152-ой модели. Во Владимире — дублер, производящий трехосный вариант АМО-152. Еще не созданный. Но там и завод не возвели. В самой Москве уже существовал завод Орленок, создающий на базе АМО-152 колесные тягачи для армии и разную спецтехнику. Те же самосвалы или мобильные краны. Понятно — платформа слабенькая. Но после начала производства трехосного АМО-301 он переквалифицируется на него.