Великий перевал
Шрифт:
Дядя Влас покачал головой и, придерживая рукою окровавленное плечо, побежал дальше по направлению к понтонному мосту.
VII. СТАРЫЙ ДОМ
Особняк, принадлежавший Анне Григорьевне, находился в одном из переулков возле Арбата. Перед домом был палисадник, отделенный от улицы каменной оградой. Дом был очень старый, двухъэтажный, с мезонином. Его построил вскоре после нашествия Наполеона один из предков Анны Григорьевны, генерал Стахеев. Среди многочисленных портретов дедушек и бабушек, висевших в большом зале в потемневших золотых
Парадные комнаты, куда редко заглядывал Вася, были расположены в первом этаже. Это были большие, несколько темные и мрачные комнаты с тяжелыми шелковыми занавесками на окнах. Они были заставлены старинной мебелью красного дерева. В углах стояли стеклянные шкафики и этажерки с фарфоровыми безделушками. Огромные, потускневшие от времени, зеркала висели в простенках между окнами. Пол был устлан старинными коврами, тоже несколько выцветшими от времени.
Вася не любил ходить в эти комнаты, ему казалось, что от всех этих старых темных шкафов, тяжелых диванов и кресел исходит какой-то удушливый запах. А суровые лица портретов пристально смотрели на него неподвижными злыми глазами.
За залой и гостиной была комната Анны Григорьевны. Там стояла такая же тяжелая темная мебель, на стенах висели бесчисленные, пожелтевшие от времени, фотографии родных и знакомых. В углу, возле огромной постели с многочисленными подушками, стоял большой киот с иконами в золотых и серебряных ризах.
Тетушка Анна Григорьевна проводила здесь почти весь день. Она или сидела за старинным письменным столом и считала что-то, громко стуча счетами, или перебирала какие-то старые вещи в шифоньерках, комодах и сундучках, которыми была заставлена вся комната.
На диване целый день спали две большие сибирские кошки, любимицы Анны Григорьевны. Они просыпались только, чтобы поесть. На шеях у них были надеты пестрые банты и всем своим видом они изображали сытость, довольство и непреодолимую лень.
Непосредственно к комнате Анны Григорьевны примыкала комната Дарьи Савельевны. Дарья Савельевна состояла при Анне Григорьевне с незапамятных времен. Это была хитрая старушонка. В присутствии барыни лицо ее изображало смирение и покорность господской воле. Но не то было, когда она появлялась в людской. Здесь ее маленькие глазки только и старались подметить какую-нибудь оплошность, чтобы о ней донести барыне. Вся прислуга боялась ее и ненавидела за сплетни и доносы.
Единственный человек в людской, которого она побаивалась, был лакей Петр, так как он пользовался большим доверием Анны Григорьевны.
Во втором этаже помещались Вася и Франц Маркович. Там же находилась библиотека и целый ряд комнат, в которых раньше жила мать Васи, и которые теперь стояли запертыми.
Там же была и так называемая людская половина. В многочисленных небольших комнатках, соединенных узкими
В свободное время, улизнув от бдительного взора француза, Вася спасался туда. Там было всегда тепло, весело и уютно. Можно было болтать обо всем и смеяться сколько угодно.
Сюда же часто забегал Федор, сын кухарки, парень лет девятнадцати, исполнявший в доме роль истопника. Вася давно был дружен с ним. Федор был большой любитель почитать, и Вася постоянно давал ему книжки из своей библиотеки.
Однажды Федор попросил свою любимую книжку «Путешествие по Африке». Вася обещал ему принести ее в условленный час после обеда, когда обычно Франц Маркович засыпал над чтением газеты. Вася взял книжку и, осторожно спустившись с лестницы, бросился бежать по коридору. Федор должен был ждать его там у большой печки, которую он ежедневно топил в это время.
К, своему удивлению, вместо Федора Вася увидел перед печкой дворника Никиту. Кряхтя и ворча что-то себе под нос, он мешал кочергой в печке.
— А где же Федор? — запыхавшись спросил Вася, — почему вы топите печку?
— Федор? — пробасил Никита, стуча кочергой по углям, — нету здесь его, пропал твой Федор.
— Как пропал? — вскрикнул Вася, куда пропал?
— Пропал и баста, — проворчал Никита и вышел, стуча сапогами.
Вася в волнении бросился в кухню, но на все вопросы о Федоре получал все тот же ответ.
И в следующие дни Федор не появлялся. А тут как раз приходили о нем справляться из участка, потому что несколько дней тому назад был объявлен призыв его года. Его мать несколько раз вызывали в полицию, но там она только голосила и утверждала, что Федор не иначе, как утонул.
К удивлению Васи, который чуть ли не каждый день пробирался к ней в кухню, чтобы узнать не нашелся ли Федор, она говорила о его исчезновении вполне спокойно.
— Все равно бы на войне убили, — отвечала она, вздыхая, — еще бы больше м у ки принял.
Все это казалось Васе очень странным.
VIII. ПРИВИДЕНИЕ
Одной из достопримечательностей Стахеевского дома был чердак, с так называемой «астрономической комнатой». Комната эта была устроена на антресолях, но выход имела только на чердак.
Генерал Стахеев, построивший дом, был большим любителем астрономии. Сидя по ночам в этой комнате, он часами наблюдал звезды в подзорную трубу, укрепленную на треножнике. Наблюдая звезды, он все стремился по ним научиться предсказывать важные государственные события.
Выйдя в отставку, генерал Стахеев жил совершенно уединенно, не видясь ни с кем из своих прежних друзей и знакомых.
Жена генерала умерла в ранней молодости, оба сына его служили в Петербурге. Старший служил в сенате, а младший был офицером в одном из гвардейских полков.
Еще при жизни императора Александра I среди гвардейских офицеров образовалась революционно настроенная группа, поставившая себе задачей низвергнуть самодержавие. Впоследствии эти офицеры получили наименование «декабристов», так как они открыто восстали против царской власти 14-го декабря 1825 г., при вступлении на престол Николая I.