Великий поход
Шрифт:
Мила попыталась откатиться от меня и зажать уши руками.
– Поднимайся! Через десять минут мы должны отправиться в путь! – повторил я.
Вышедший из темноты Беточка обнюхал девушку и лизнул ее лицо. Мила фыркнула, вскочила, побрела к озерцу Умываться.
– Молодец, – похвалил я вильнувшую хвостом собаку. – Разбудил. Тоже пойдешь с нами?
Пес заглянул мне в глаза так проникновенно, что было ясно: пойдет. Даже побежит.
В каменной стене, под «окном», из которого днем поступал свет, сохранилось несколько металлических крючьев, прежде удерживавших
– Мне не составит труда подняться по стене, – сообщил я. – Только вот веревки, чтобы скинуть ее вниз и облегчить путь вам, у нас нет…
– Я поднимусь без проблем, – пожал плечами китаец. – Много лет жил среди гор, лазил по скалам холодным к горным вершинам.
– А я посещала альпинистский кружок, – заявила подошедшая к нам Мила. – Лазаю не совсем профессионально, но по этим зацепкам, по-моему, любой поднимется.
Выглядела девушка очень решительно. Капли воды поблескивали на лице, мокрая прядь волос змеей ползла по щеке. В руке – сумка с вещами.
– Тогда пойдем. Мила! Давай оставим сумку! Гранты я взял, уус твой не работает, шоколад мы съели. Переоденься, если есть такая необходимость, и бросим лишнюю поклажу здесь. Все, что нужно, раздобудем в дороге.
– Угу. Ты-то свой рюкзак не бросаешь, – мрачно Метила девушка, откидывая с лица мокрые волосы.
– В нем только самое необходимое. Да и размеры несопоставимы. Мой рюкзак – большой накладной карман. А сумка оттягивает тебе руку или плечо.
Девушка размахнулась и молча швырнула сумку на камни.
– Переодеваться не будешь? Это самая удобна твоя одежда?
– Самая удобная, хоть и не самая чистая. Но менять грязные вещи на умеренно грязные вряд ли имеет смысл.
На стену я полез первым, посадив на шею Веточку. Пес вел себя смирно, не дергался и не тявкал. Словно все время совершал восхождения на скалы вместе с людьми.
Крючья, вбитые в камень, держались крепко, ямки не скользили под ногой. Оказавшись на площадке над гротом, я обнаружил полого уходящий вверх тесный ход, украшенный грубой резьбой по камню. Под сводом прохода зияли черные дыры маленьких круглых окон – естественно, без рам и стекол. Просто дыры в стене. Даже в качестве бойниц их использовать было бы трудно: толщина стены составляла около полутора метров. Впрочем, в ближайшее окошко я увидел звезды.
По коридору гулял легкий сквозняк. Тревожных запахов в дуновении ветра я не обнаружил.
Дима поднялся по стене бесшумно и, светя вниз фонариком, спросил:
– Ты и дальше понесешь собаку на шее? Действительно, я так и не опустил пса на землю.
А Беточка пригрелся и не торопился проситься вниз.
– Беги, – предложил я собаке.
Альберт бросился к своей хозяйке, появившейся над темным провалом. Мила отстранила пса и возмущенно обратилась к китайцу:
– Ты меня ослепил! Светить надо на стену а не мне в глаза!
– Ты поднималась слишком близко к стене, – оправдался Дима.
В коридоре благодаря отсветам прожекторов и звездному свету уже было кое-что видно. Но фонарик
Коридор оказался довольно длинным. Затяжной подъем, после него – каменная лестница, ведущая вниз, – и мы вышли в просторное помещение, стены и свод которого терялись во мраке.
– Желтый зал, – объявил Дима. – Отсюда идти совсем недалеко.
– Почему желтый? – спросила Мила.
– Стены желтые, – объяснил китаец. – Сейчас, в темноте, нам не виден шафрановый цвет. Из Желтого зала есть выхода два – помимо того, которым сюда мы пришли. Пойдем, наверное, левым проходом…
Мы миновали небольшую по здешним меркам статую Будды, выточенную из песчаника. В ней было каких-то три метра высоты. Выражение лица Будды показалось мне укоризненным, хотя вряд ли создатели могли сознательно придать статуе такой вид.
Коридор, ведущий из Желтого зала к основным помещениям монастыря, имел несколько ответвлений, закрытых деревянными дверями. За ними, наверное, скрывались кельи монахов или какие-то подсобки. А может быть, располагались службы музея… Монахов здесь, насколько я знал, не бывало давно.
– Направо! – резко скомандовал Дима, когда мы Уже прошли мимо одного из незакрытых ответвлений коридора. – Быстрее!
Мы свернули и побежали по гладкому каменному полу. Затейливые изображения людей и животных на барельефах вдоль стен светились красным в свете карманного фонарика китайца.
– Куда спешим? – поинтересовался я.
– Здесь хорошая дорога. Не будем терять времен
– Понятно.
Еще два каких-то зала, названия которых Дима нам не сказал, три длинных коридора, и мы оказались в проходной комнате, из которой уходили в разные стороны четыре просторных коридора. Посреди на каменном постаменте возвышалась небольшая статуя Будды.
Дима судорожно осмотрелся по сторонам, посветив в каждый коридор фонариком. Вряд ли он смог разглядеть что-то дальше пяти шагов от себя. Аккумуляторная батарея фонаря начинала садиться, тусклого света становилось все меньше.
– Не знаешь, куда идти? – поинтересовался я.
– Мы пришли, – неожиданно объявил Дима. – Мне нужно было убедиться, что вокруг никого нет.
– Убедился?
– В меру сил…
– В непосредственной близости, метрах в пятидесяти, в любую сторону и в каждом проходе до поворота на самом деле нет никого, – заверил я китайца. – Даже странно.
– Что же тут странного? Фань Юнь из монастыря Нетонга знал, что делал, когда прятал носитель информации, – заявил Дима. – Он выбрал помещение с должной тщательностью. А для нас сейчас главное – открыть тайник, как вы понимаете, я никогда прежде этого не делал.
Мила подошла к статуе Будды и положила ладонь ему на голову.
– Сокровище внутри?
– Почти, – кивнул Дима. – Видите – никаких буровых установок вокруг нет. Так что мы подоспели вовремя.
Понятное дело, тайник должен был открываться каким-то скрытым механизмом. Вряд ли Дима собирался крушить статую Будды и постамент молотком… Или здесь нужно использовать ключ?