Великий поход
Шрифт:
Глава 21
Интересующие консультантов сведения жандармерия собирала три дня. Нельзя сказать, что эти три дня прошли в безделье, но все-таки работы было немного. По крайней мере – относительно… Потому что по местным меркам это было вполне приличной загрузкой.
Получив сводку, Хаецкий бегло просмотрел ее и сразу же отдал Этне – интересного в ней было немного. В конце концов, люди иногда пропадают по вполне обыденным причинам… И в жандармерии это прекрасно понимали, просто составив список и отметив действительно необычные случаи
Нашлось таковых не слишком много, да и из них не меньше половины можно было отбросить – например, опустевший хутор староверов на Северном Урале. Осталось всего девять случаев, один из которых вообще не лез ни в какие ворота, зато все остальные – как под копирку. Хутора, цыганские таборы, еврейские местечки, даже монастырь в Крыму – каждый раз недалеко от реки или моря, каждый раз стремительная ночная атака, убийство всех, кто пытался сопротивляться и столь же стремительный отход. Каждый раз – никаких свидетелей, и в общей сложности пропало чуть больше ста человек, все – в Причерноморье.
Девятый случай из общей канвы выбивался – но он выбивался отовсюду, и добавлен был, видимо, только по этой причине… Ни полиция, ни жандармерия так и не смогли объяснить, куда делись по дороге из Кисловодска к минеральным источникам врач и водитель из машины, которая проехала сама по себе еще десяток километров и остановилась лишь тогда, когда у нее кончился бензин.
Хаецкий тоже этого объяснить не мог. Этне предположила, что обоих похитили с помощью вертолета, но не смогла даже предположить, зачем могли понадобиться такие сложности…
Было и еще несколько эпизодов, но их напарники признали сомнительными и отложили в сторону, решив позже затребовать дополнительную информацию.
– Итак, – начала Этне, – считая и первый табор, набралось девять случаев и сто пять похищенных. И это только в России, что там в других странах, мы узнаем завтра-послезавтра в лучшем случае… Есть идеи?
– Набирают материал для очередных диких экспериментов, я же говорил, – пожал плечами Хаецкий. – Полагаю, они и в Баварии с Цислейтанией неплохо поработали. Непонятно только, почему не ограничились ими…
– Возможно, хотят проверить, как их изобретение подействует на людей из разных областей? – предположила Этне. – Разный климат, разное питание, распространенные в той или иной местности болезни… Кажется, все это имеет значение, особенно для болезней.
– Думаешь, все-таки биологическое оружие?
– Думаю, да. Думаю, все это стоит отдать вашим медикам – они все-таки знают, чего можно ждать…
Этне заправила бумагу в машинку и принялась печатать, тогда как Хаецкий снова прошелся по сводкам, отметил еще несколько сомнительных случаев и снова попытался изобрести хоть какое-то осмысленное объяснение случаю с машиной – без малейшего успеха.
После обеда неожиданно явился штабс-капитан Овечкин и сообщил, что одесская жандармерия столкнулась с некоей бандой, вооруженной необычным оружием, и даже захватили нескольких человек из бандитов живыми.
– А ведь самолет, кажется, предоставлен в наше полное распоряжение… – протянула
– Летим, конечно, – согласился Хаецкий. – Только начальство надо предупредить. Штабс-капитан, не желаете ли присоединиться к нам?
– Так как я имею соответствующий приказ, то от моего желания ничего не зависит, – ответил Овечкин. – А я, признаться, оного желания не испытываю… Хотя и должен признать, что ваш аэроплан выгодно отличается от знакомых мне.
– В плане комфорта он их тоже превосходит, смею вас заверить, – сообщила Этне, – не говоря уж о скорости. Мы прибудем в Одессу через четыре или пять часов.
– Что же, это весьма приятная новость, – Овечкин встал, надел фуражку и отдал честь. – Если вы не возражаете, я немедленно распоряжусь подать автомобиль.
Самолет штабс-капитану неожиданно пришелся по вкусу – герметичным салоном, звукоизоляцией и общим комфортом, до которого здешней авиации было далеко. Первые несколько минут полета он заметно нервничал, но быстро успокоился, и в салоне завязался непринужденный разговор. Разведчики делились разными необычными случаями из своей жизни – а таковых набралось достаточно – и в конце концов речь зашла недавнем случае с машиной.
– Я бы, конечно, мог сказать, что черт их унес, – высказался Овечкин, – но не докладывать же начальству про чертей… Так что, по правде говоря, не знаю, что и думать. А вы?
– Я представляю, как это можно сделать, – ответила Этне, – и это даже не слишком сложно. Но я не представляю, зачем…
– И как же? На лошади не догонишь, а других автомобильных следов на дороге нет.
– Вертолет, – сообщила Этне. – Тоже летательный аппарат тяжелее воздуха, но вместо крыла у него большой винт, поэтому он может лететь с любой скоростью или даже зависать на месте. Сблизился с машиной, уравнял скорость, спустил двух бойцов на тросе, те схватили водителя с пассажиром… Вот и все.
– Но зачем?
– Трудно сказать, – Этне пожала плечами. – могу только предположить, что вертолет использовали именно для того, чтобы запутать расследование, а сам врач… Я ведь ничего про него не знаю, и это упущение. Прибудем в Одессу – надо будет запросить досье. Вас не затруднит, штабс-капитан?..
– Нет, конечно, – отмахнулся Овечкин. – Буду только рад помочь.
Разговор как-то сам собой закончился, Овечкин прилип к иллюминатору, Этне рисовала в блокноте какую-то схему, понятную ей одной, а Хаецкий перебирал в памяти все, что успел узнать об одесской банде. Узнал он, кстати, не так уж и много – только то, что было в предварительном докладе.
Банда состояла из пятнадцати-двадцати человек, вооруженных револьверами, несколькими маузерами и тремя «малыми пулеметами неизвестного образца». Судя по всему, речь шла о пистолетах-пулеметах, но поскольку никаких подробностей в докладе не было, а ждать развернутого отчета Хаецкий не стал, понять, что именно использовалось, было проблематично. Впрочем, почти наверняка оружие было из запасов трофеев – для того, чтобы бросить тень на противника, да и далеко не все немецкие патроны в этом мире существовали…