Великий поход

Годунов Борис

– Занять Южную Георгию, – пожал плечами Хаецкий. – Для полосы там место найдется. А с какой скоростью американцы аэродромы подскока строят, ты и сама знаешь. Недели не пройдет, как можно будет туда бомбардировщики перебросить. И думаю, что одной бомбы будет мало – для гарантии лучше бы две-три…

– О ней наци тоже подумают, – возразила Этне.

– В этом мире там нет ничего, кроме склада с припасами для китобоев, – покачал головой Хаецкий. – И сколь-нибудь заметный гарнизон туда не поставишь.

– Мы тоже. А сотню-другую, из которых большая часть – техники, сковырнуть будет несложно.

–

Если мы накроем главную базу, фрицам станет не до маленького острова у черта на куличках. Ну а если не накроем… Я же не предлагаю там разворачивать постоянную базу – сели, заправились, взлетели, вот и все. Ладно, оставим это все командованию, а ты лучше скажи – из Австрии новости есть?

– Посмотри сводку, – махнула рукой Этне, – на столе лежит.

Сводка пришла всего десять минут назад, но ничего действительно важного в ней не было. За сутки не изменилось практически ничего, если только… Хаецкий отложил сводку, быстро перелистал несколько старых, заправил бумагу в машинку и начал спешно печатать.

– Что ты там углядел? – осведомилась Этне, повернув голову.

– Волчьи стаи. Ты разве сама не заметила? – Хаецкий продолжал печатать, не сбавляя темпа. – И это при том, что у аборигенов с гидроакустикой проблемы…

– Проще говоря, они собрались по наши души, – заключила Этне. – И поскольку я представляю, насколько это сложно, вывод один – нас ждали и запустили резервный план. Хотя все это лишний раз подтверждает, что ждали нас все-таки позже…

– Ладно. С этим я закончил, пойду к Горшкову, – Хаецкий вытащил отпечатанный доклад из машинки. – Заодно, возможно, что-нибудь новое узнаю.

Появление волчьих стай Горшкова, естественно, не обрадовало. Комментировать он эту новость не стал, но мнение Хаецкого к сведению принял и тут же озадачил разведку новой информацией – атакованный отряд оказался авианосной ударной группой, но там не было ни «Цеппелина», ни достроенного уже в параллельном мире «Рихтгофена», а был какой-то совершенно неизвестный авианосец. Авианосец налет пережил, хотя и не без потерь, а вот «Шееру» не повезло, как и трем эсминцам. Удар болезненный, но не фатальный, а новый корабль был крайне неприятной неожиданностью. Горшков был зол на разведку вообще и на Хилленкоттера в частности, а Хилленкоттер, у которого, к тому же, возникли какие-то проблемы с армейской разведкой, был зол на всех, в том числе и на Хаецкого.

Хаецкий неудовольствие начальства перенес стоически, вытянувшись по стойке смирно и в нужный момент выдавая «Так точно, товарищ адмирал!», ожидая пока гроза закончится. Ждать пришлось не слишком долго – разнос Хилленкоттер устроил больше для порядка, чем за реальные провинности... Не прошло и пяти минут, как адмирал махнул рукой, вяло попросил все-таки придерживаться принятого в англоязычных странах обращения, выдал папку со снимками авианосца и велел работать. Хаецкий отдал честь, забрал папку и вернулся в каюту.

В каюте ничего не изменилось – Этне все так же валялась на койке и таращилась в потолок.

– Влетело? – осведомилась она, скосив глаза на Хаецкого.

– Влетело, – согласился Хаецкий. – Да еще и у фрицев появился новый авианосец…

– Ну-ка… – Этне резко села и почти вырвала у напарника папку. – Вот так номер! Это же «Раймунд»! Так… «Альфонс»? Не подходит, мостик

не такой. Сам «Раймунд» потоплен, «Бертран»? Тоже не то, труба прямая… Слушай, ну или это все-таки «Раймунд», и тогда его не потопили в Ла-Рошели, или… Или у нас под носом построили авианосец, а мы и не заметили. Стыд мне, позор и поношение…

– Бывает, – кивнул Хаецкий. – Мы вот так нацистское вторжение прошляпили. Были, конечно, подозрения – да что там подозрения, было ясно, что рано или поздно это случится, но никто не ждал, что случится так рано. Ну а итог ты видишь сама…

– Вижу, – Этне снова улеглась. – Все-таки, вряд ли это новый корабль – скорее, «Раймунд» вовремя выскочил из Ла-Рошели, если не ушел в переход прямо оттуда. И это, кстати, мне нравится еще меньше – где один, там и целый флот. В любом случае, сейчас не так уж и важно, как…

– Как раз это очень важно, – возразил Хаецкий. – Удрали один раз – смогут удрать и в следующий. А потом еще и выскочат в самом неожиданном месте… Такое впечатление, что они как-то смогли ускорить открытие перехода хотя бы минут до пяти, а это очень плохо.

– Втрое быстрее, чем вы, – кивнула Этне. – Да, перспектива так себе… Но в докладе, конечно, обе версии?

– Разумеется, – Хаецкий сел на койку, набрасывая черновик доклада.

Вторая версия действительно выглядела сомнительной, но и отбрасывать ее не стоило – постройка «Ямато», о котором не знали ничего толкового до самого конца войны, была очень показательной в этом плане. И она сулила гораздо меньше проблем, чем первая. До сих пор на переход затрачивалось минимум десять-двенадцать минут, а значит, у врага появилось двукратное преимущество в маневренности, позволяя, как минимум, вывести корабли из-под удара…

– Что меня радует, – неожиданно сказала Этне, – так это то, что за атомную бомбу они пока не схватились. Ладно мы – мы уже привыкли, но вот что будет с аборигенами, если мы начнем тут драться всерьез… Знаешь, как-то не хочется это представлять.

Хаецкий промолчал – возражать он не собирался, да и нечего было бы возразить. И без того непростая задача усложнялась еще и тем, что выполнить ее было необходимо с минимальным побочным ущербом. Мир, не знавший даже химического оружия, слишком серьезно пострадает от атомного… И через несколько лет сам может оказаться врагом Терры. Еще одним – ведь как знать, где еще окопались сбежавшие гитлеровцы и что они там делают… И хотя без Гитлера вся эта сеть рухнет, люди останутся. Злобные, алчные и властолюбивые, а нередко и по-настоящему безумные. Да, где-то их вычистят своими силами, но где-то им удастся закрепиться, и тогда – не через год и не через два, но враги вернутся. И глупо своими руками добавлять к ним еще одного…

Хаецкий отвлекся, почувствовав легкий крен – авианосец менял курс. А секунду спустя пронзительно взвыли сирены…

По тревоге оба разведчика должны были находиться либо при штабе, либо – при непосредственном нападении – за одним из зенитных пулеметов на мостике. Авиации на сей раз не было, зато были подводные лодки – минимум две – от которых «Киев» активно уворачивался. Делать штабу было при этом совершенно нечего, поэтому Хаецкий, недолго думая, выбрался на мостик и встал к пулемету, следя за небом и считая то и дело взлетающие столбы разрывов.