Великий поход
Шрифт:
С благодарностью, ваш кузен Вильгельм.»
Записка была вручена адъютанту и отправилась на телеграф, а кайзер подошел к висевшей на стене карте и принялся изучать Баварию. Сейчас в руках врага немногим больше трети королевства, но линия фронта в опасной близости от Мюнхена, и Людвиг уже отослал семью и готовился покинуть столицу сам, хотя сделать это собирался только в последний момент… Впрочем, это было гораздо лучше, чем то, что случилось в Австро-Венгрии.
Вернувшись за стол, кайзер отпер сейф, извлек из него полученную вчера папку и открыл ее. В сопровождавшей папку записке утверждалось,
Два часа спустя, закрыв папку, кайзер был вынужден признать, что мир все же сошел с ума. Прочитанное больше походило на какой-то фантастический роман – и не будь все это заверено его кузиной, он бы и не взглянул на папку. Он и с этим условием скорее подумал, что русскую императрицу ввели в заблуждение – но на этот случай в папке имелись и вещественные доказательства. Да, мелочи – но старавшийся следить за техническим прогрессом кайзер прекрасно видел, что все эти мелочи просто невозможно было изготовить ни в одной стране. Пять-десять лет спустя – да, вполне возможно и даже наверняка нужно, но не сейчас. Покатав на ладони необычный патрон, похожий на винтовочный, кайзер признал: да, все это правда, как бы дико не звучало. То. что таинственные враги оказались пришельцами из другого измерения, как бы абсурдно это не звучало, оказалось именно той деталью, которая превратила безумное нагромождение фактов в стройную картину. И оставалось только радоваться, что у этих пришельцев нашлись враги из их собственного мира…
Глава 20
– Командировка в Петербург? – уточнил Хаецкий.
– Да, – подтвердил Хилленкоттер. – Ваша основная задача – как следует встряхнуть местных. Они привыкли, что спешить им некуда, и потому пропускают удары… Ну а вы и ваша напарница уже прекрасно показали себя в качестве консультантов. Надеюсь, вам удастся расшевелить хотя бы российскую разведку.
«И хотя бы какое-то время не будете попадаться мне на глаза» – мысленно закончил фразу командира Хаецкий.
Само собой, он не возражал – последние несколько дней Хилленкоттер пребывал в дурном настроении – настолько, что одному из полевых агентов устроил разнос на ровном месте. Раньше за ним такого не замечалось, и распоряжение оказалось весьма кстати. Не хотелось проверять, что будет, если американцу надоест обращение «товарищ адмирал»…
– Ну что? – поинтересовалась ждавшая в коридоре Этне.
– Командировка в Питер. Адмирал хочет, чтобы мы заставили местную разведку шевелиться побыстрее, и абсолютно уверен, что нам это удастся.
– А сам ты что думаешь?
– Что придется им передать энергию адмиральского пинка. Кстати, ты не в курсе, кто ему так попортил настроение?
– Его начальство. Аллен Даллес, если конкретнее, причем не лично, а тем, что попался на каких-то махинациях с немцами из моего мира. Ты ведь знаешь, что война там идет к концу?
– Слышал, но подробностей не знаю.
– Ну, после побега Гитлера все как-то пошло на спад, итальянцы прорвались через Альпы, Франция капитулировала, а в Германии самых буйных выбили диверсанты, так что оставшееся правительство задумалось о мире. Так что
– Как только приказ получим, как обычно – Хаецкий пожал плечами. – А я уверен, что приказ уже готов.
Он угадал – под дверью каюты их ждал посыльный с приказом и материалами. Расписавшись, Хаецкий забрал папку, отослал матроса и отпер дверь.
–Так… Приказ, досье и рекомендательное письмо… Интересно, когда это он его успел выбить?
– Подозреваю, еще во время визита императрицы. – Этне пожала плечами. – Когда-отправляемся-то?
– Как только самолет пришлют, – ответил Хаецкий. – Так что иди собирайся, встретимся на палубе.
Первое, что увидел Хаецкий, поднявшись на палубу – заходящий на посадку довольно большой двухмоторный самолет с американскими звездами.
– Это что? – полюбопытствовала Этне, придерживая берет.
– Понятия не имею, – ответил Хаецкий, разглядывая приближающуюся машину. – Явно что-то новенькое, и подозреваю, что как раз за нами.
– Ваш самолет, – сообщил подкравшийся по своему обыкновению секретарь Хиллекноттера. – Новинка – самолет снабжения авианосцев «Трейдер». До Санкт-Петербурга хватит с запасом.
– Прекрасно, – Этне неожиданно зевнула, прикрыв рот ладонью. – Пожалуй, я даже высплюсь…
– Опять сидела над документами всю ночь? – тихо спросил Хаецкий.
– Ты знаешь – нет, – еще тише ответила Этне. – Просто бессонница… Сам знаешь, как это бывает…
Хаецкий знал – даже слишком хорошо. Тридцать лет назад Дзержинский говорил, что у чекиста должны быть чистые руки – но это всего лишь мечта. Не получится нырнуть в грязь с головой и остаться чистым, а грязнее разведки разве что политика… но политика – вещь такая, что грязнее уже ничего не бывает, как ни ищи. И за любым разведчиком, а тем более – фронтовым, тянется длинный шлейф, которого хватит на бессонницу на много лет вперед…
«Трейдер» остановился, и Хаецкий выбросил философствования из головы. О морали и аморальности можно будет порассуждать на пенсии – а сейчас надо работать, иначе шансы до оной пенсии дожить из мизерных станут нулевыми. Подойдя к самолету, он забросил вещмешок в салон, забрался сам, помог подняться Этне, пристроил мешки на багажной полке, сел и пристегнулся.
Судя по всему, самолет этот не предназначался для перевозки большого начальства – необходимый минимум комфорта и все. Что, впрочем, ни у кого возражений не вызвало – Хаецкий и так был человеком довольно невзыскательным, а Этне, едва самолет выровнялся, пристроила голову на плече напарника и моментально заснула.
Море и облака – вот и все, что было видно в иллюминаторе. Пять часов моря и облаков никак не тянули на интересное зрелище, документов хватило ненадолго, и вскоре Хаецкий последовал примеру напарницы. В конце концов, первое, чему учится солдат – спать при любой возможности…
Он проснулся, когда «Трейдер» уже заходил на посадку.
– Прилетели? – Этне открыла глаза, потянулась и застегнула ремни. – Идеи есть?
– Если честно – нет. Из того, что нам дали, можно понять только одно – Третье отделение привыкло, что спешить некуда, и теперь просто не понимают, что и как делать. А что там на самом деле – скоро увидим.