Великий вождь Арис
Шрифт:
— Когда мы подходили к городам, они кричали: «спасайтесь, северные кочевники идут!» и это имя внушало трепет. И мы тоже стали так говорить: «Лучше сдайтесь. Мы — северные кочевники». Так мы потеряли имя.
— Мой отец был вождем этого народа, но на самом деле он был мне не отец. Он украл меня у соседского царя и растил в ненависти к нему, чтобы я убил его когда вырасту. Я узнал об этом и убил его.
— Потом я пошел чтобы увидеть своего настоящего отца, но оказалось, что моего отца уже нет и его тело занял черный колдун. Он жил на свете очень давно и был полон
— Продолжай! — попросил шаман и Арис сказал:
— Этот колдун может лишать людей души и обращать их в своих слуг — лушь.
— Лушь! — выдохнул шаман. — Сны не лгали!
— Ты… знаешь о луши? — не поверил Арис.
— Конечно я знаю о луши, ведь я шаман, — сказал Кукуранау. — Когда-то давно лушь едва не заполонила весь мир. Шаманы помнят об этом. Неужели настали черные времена?!
На полу меж ними угли переливались в такт стенам шатра, трепещущим на ветру.
— Он доберется и сюда, — тихо прошептал Арис. — Но не сразу. И потому я не возьму Унау с собой. Колдун может схватить её и она станет лушью, если пойдет со мной.
— Он пожрет все. Если… его не остановить.
— Шаманы знают, как его остановить?!
Кукуранау покачал головой:
— Нет. Я никогда не слышал об этом колдуне и ничего о нём не знаю.
— А Океан? Ты спросишь его?
— Я спрошу. Но расскажи мне поскорее, для чего и как, ради великого Ворона, вы оказались здесь, на краю мира?!
12
В какой-то момент часть сознания милосердно отключилась. В памяти остались только фрагменты — Редор с серебряными глазами, склонился над собственным сыном. Мара, травница, вытаскивает раненых из шатра и рвет их на части.
Он очнулся и сел в чужом, незнакомом шатре и сразу всё вспомнил. Лара была тут же. Она лежала на охапке сена с закрытыми глазами, бледная, как снег. Возле входа неподвижно застыл Бако.
Арис, из под прикрытых век, некоторое время разглядывал его, а тот, кто был недавно его правой рукой, смотрел прямо перед собой, даже веки ни разу не дрогнули на застывшем лице.
Из под рубахи, порванной и неряшливо надетой, был виден огромный шрам, перечеркивающий грудь от горла, и уходящий вниз, под ремень. Наверное этот удар и стал последним, что испытал Бако, когда ещё был его правой рукой. Арис содрогнулся, вспомнив, как темнота в комнате царя Лаодокия стекла вниз по стенам и обрела форму.
Но погодите! Бако же умер? Антор видел это через окно! Разве лушь — это мертвецы?! Старик-в-длинной-кофте говорил, лушь — это живые люди, у которых колдун отобрал душу.
Он не успел обдумать это, или что-то ещё, когда полог взлетел и царь Лаодокий вошел внутрь. Он остановился прямо напротив Ариса и некоторое время сверлил его взглядом. Потом повернулся и подошел к Ларе.
— Не трогай ее! — Арис не успел даже подняться на ноги, как Бако оказался рядом с ним и положил ледяную руку ему на плечо.
— На место! — рявкнул Меш не повышал голос, но Бако отступил
Отвернувшись от Лары, Меш подошел ближе и спросил:
— Зачем ты убил Наро? Я думал, он нравится тебе. Я оживил тех, кто был тебе дорог. Это всё мои дары тебе. Владей ими. Но если они тебе не нужны — можешь их всех убить.
С этими словами он положил на землю между ними золотой кинжал. Медленно подняв нож, Арис поднял голову.
— Ничего не выйдет, — усмехнулся Меш — разве она, — тут он кивнул на Лару, — не показала тебе, что магу не страшно оружие?
Арис засунул нож за пояс, продолжая пристально смотреть на колдуна.
— Я дал тебе нож, чтобы ты мог убить его, — он кивнул на Бако, безучастно застывшего у входа, — или второго. Антор, да? Ты так его звал в Дарине. Впрочем, ты можешь взять этот нож и убить всех, кого пожелаешь.
Арис вдруг усмехнулся и сказал:
— Я подумаю над этим. Может быть убью всех, кто имеет серебряные глаза и…
— Тебе пора наконец решить, — перебил его Меш. — Ты примешь предложение отца?! Почему ты мучаешь его?!Он хочет разделить с тобой свой новый мир. Я отдаю вам половину! Я разделю с тобой мудрость и ты узнаешь тайны мира! Ты станешь могущественным. Очень сильным. Ты заберешь себе всё…
— Хватит! — Арис поднял руку. — Это пустой разговор.
Склонив голову на бок, колдун вкрадчиво сказал:
— Разве ты не понял? Все кончено. Надежды нет. Никто не сможет меня остановить. Этот мир уже мой. Ты в нем будешь либо моим рабом, как они, — Меш кивнул на полог, за которым слышался слабый гул, — либо будешь им владеть! Разве не очевидно, что нужно выбрать?! Глупый, глупый, тупой воин!
Арис молчал, отчаянно перебирая варианты. Снова он сжал рукоятку ножа и отпустил. Это не поможет.
— Как все великие воины, ты полон тупости и злобы. Вас дергают за хвост, когда растят. Надо внушить вам ненависть, чтобы она наполняла тело, лезла из ушей! В злости твоя сила. И там же твоя слабость, Арис! Она дает тебе возможность бить врагов и она же лишает тебя разума. Я дам тебе еще немного времени… ради твоего отца. А пока что…
Он повернулся к Ларе, и облизнул губы, будто собирался ее съесть.
Арис видел, как колдун подошёл к ней, склонившись, обхватил её шею и поднял, так, что их лица почти соприкоснулись. Потом поднес губы, будто собирался поцеловать.
Тело Лары дернулось и Арис вскочил на ноги, сжимая кинжал.
— Сюда!
Ему показалось, она зовет его и Арис бросился к ним. В тот же миг Лара открыла глаза и подняв руки сжала голову Меша, притянула к себе, так, что его рот оказался прижат к её груди. Колдун забился, как пойманная мышь.
Она выкрикнула несколько странных слов и воздух вокруг вздрогнул. Бако сделал шаг, но очень неуверенно и Арис рявкнул:
— Помни, теперь я твой господин! — и тот застыл снова.
Серебряный свет осветил шатер так ярко, что почти ослепил их. Огромная воронка всё расширялась в размерах. Предметы вокруг помутнели и Арис увидел белый снег в шипящем провале.