Великий жулик Большой папа

Гусев Валерий Борисович

На другой афише был нарисован громадный букет цветов, перехваченный красной лентой. А на ленте написано: «Выставка цветов. Конкурс. Приглашаются все желающие попасть в волшебное царство флоры».

– Надо маме сказать: пусть свой цветущий кактус покажет.

Алешка кашлянул и протянул:

– Да ну… Не стоит…

Может быть, и так. Мне, например, совсем не хотелось попадать в какое-то волшебное царство. Чудес вокруг нас и так хватало. А вот насчет цирка… Я бы не отказался. Несмотря на неприятные

ассоциации. Но у нас не было денег.

– А баксы?
– вспомнил Алешка.
– Честно заработанные нечестные баксы? Пошли, обменяем.

Не обменяем. Нужен паспорт. Расстроенные, мы вышли из обменного пункта. И тут же к нам подскочил невысокий такой, очень шустрый дядька.

– Баксы меняете, хлопцы?

– Меняем, - мрачно сказал Алешка и честно признался: - Только у нас фальшивые.

Шустрого дядьку это нисколько не смутило.

– Сколько у вас?

– Двести.

– Как за пятьдесят заплачу. По рукам?

По морде - хотелось ответить мне. Но я воздержался.

Дядька отсчитал нам деньги, забрал наши бумажки и исчез. Будто его и не было.

Мы вздохнули и пошли в цирк. Взяв еще по мороженому.

Представление нам понравилось. Там было все, что положено. Смешные клоуны, ловкие акробаты, грациозные наездницы, бесстрашный укротитель. Особенно нас очаровал иллюзионист. У него здорово все получалось. Только очень уж однообразно. Он все превращал в деньги. Даже свою изящную ассистентку. В конце номера он превратил ее в тугой мешок, на котором был нарисован знак доллара и было написано: «Один миллион». Что ж, это примета нашего времени. Как сказал бы папа, сейчас только ленивый не делает денег из воздуха. А уж он-то знает…

Когда мы с Алешкой, в толпе зрителей, выходили из шапито, уже смеркалось. Целый день пролетел. А мы и не заметили - как!

– Домой?
– спросил Алешка усталым голосом.
– В родное купе?

В это время мы как раз проходили мимо громадного дерева. И под его сенью нам послышались голоса. Сначала мы, конечно, не обратили на них внимания, а потом…

– Не, Тимка, это не дело, - недовольно сказал кто-то.
– Мы уже в обменниках людей подготовили, весь город схвачен, а ты такие шутки говоришь…

– Какие шутки?
– промурлыкал в ответ безумно знакомый голос.
– Менты на «хвосте», дорогой мой…

Мы живо шмыгнули за соседний ствол. Затаились.

Мурлыкающий голос! «Дорогой мой»! «Тимка»! А ведь нашего удравшего от закона Котяру по-человечески зовут Тимофеем Васильевичем!

Разговор продолжался. Правда, мы почти ничего не слышали - собеседники перешли на горячий шепот.

Но вот они вышли из-под дерева и пошли узенькой аллейкой с красивыми фонариками. Их было трое. В середине шел человек массивного сложения, довольно высокий, а по бокам - два низеньких, шустрых. Одного из них мы сразу узнали -

это он купил у нас баксы.

А вот тот, что шел в центре, положив громадные лапы на их худосочные плечи, на Котяру похож не был. В свете редких фонарей мы изо всех сил вглядывались в его лицо, когда он поворачивал и наклонял голову то к одному, то к другому собеседнику. Все лицо его скрывала черная борода и большие висячие усы. Но голос! То мяукающий, то мурлыкающий, то шипящий…

– Замаскировался!
– шепнул мне Алешка.
– Бороду отрастил.

– Приклеил, - уточнил я, - за один день бороду не отрастишь.

Ну дела! Один бороду сбривает, другой надевает… С ума сойдешь!

(Потом нам стало известно, что Котяра в самом деле был когда-то артистом цирка. Он выходил на манеж в роли такого мужика - в бороде и лаптях - и начинал кидаться всякими трехпудовыми гирями. Но скоро ему это надоело, ему стало казаться, что он мало зарабатывает. И он забрал свою бороду и ушел из цирка в криминальный бизнес. А встречу своим сообщникам в Светлорецке назначил у цирка шапито, потому что все-таки немного тосковал по своей прежней, честной, работе).

В общем, мы шли за ними, прислушивались. Но мало что уловили. Еще и потому, что Алешка ради маскировки пинал перед собой пустую пивную банку - гремел на всю вечернюю аллею.

– Дорогие мои, - все-таки услышали мы, - а не посидеть ли нам в ресторане, а? Уладим все наши проблемы.

И они свернули к набережной.

– Нельзя их упускать, - сказал Алешка.
– И милиции, как всегда, рядом нет. Пошли за ними, может, еще что-нибудь подслушаем.

– А мама?

– Ну, Дим… Крэкс, фэкс, пэкс!

Все, вопрос решен! И мы помчались догонять криминальную «трешку».

В городе рабочий день уже закончился, началось время отдыха. И всяких развлечений. Повсюду сияли огоньки, звучала музыка, гуляли люди. И совсем почти не было машин. Очень непривычно. Зато было много велосипедов и проносилась, треща и грохоча, молодежь на мотоциклах. Веселый город!

Вскоре мы вышли на набережную. Вся речка Светлая сверкала огнями. По ней плавали лодки и катамараны. И скользили, создавая блики, по черной воде лучи прожекторов.

Возле берега стоял на приколе пароход - ресторан на воде. Тоже весь в огнях и в музыке.

На его палубе танцевали под оркестр, а в каютах, из которых падал на воду свет, cидели за столиками.

Наша «трешка» исчезла в дверях ресторана, который назывался почему-то «Казачий курень». Если по-нашему, то вроде как «Крестьянская изба». На воде…

– Облом, - сказал Алешка.
– В эту курень нас не пустят. Паспортов нет.

Мы прошлись вдоль парохода. Позаглядывали в иллюминаторы кают. Ничего там особенного не было - столики со стульчиками, выпивки да закуски.