Великодушные враги (Право на измену)
Шрифт:
Он улыбнулся, но она видела, что это была вымученная улыбка.
— Я все убеждал себя, что пришел только объясниться. Но стоило мне тебя увидеть, прикоснуться к тебе, как я обнаружил, что… ну, в общем… — он криво усмехнулся, — вряд ли можно употребить подходящее слово в приличном обществе.
Джонет закусила губу, изо всех сил пытаясь удержаться от нового приступа смеха.
Александр протянул руку и привлек ее к себе, поцеловал плечо и грудь.
— Джонет, любовь моя… что я буду без тебя делать?
Она
— Ну, если ты думаешь, что после всего этого я тебя отпущу, Алекс, ты глубоко…
Ей пришлось замолчать, потому что он нашел ее губы, подхватил ее обеими руками и уложил на спину.
— Я хочу еще раз убедиться, — прошептал Александр, — в том, что французы правы.
— Прах меня побери, уже утро!
Джонет открыла глаза и сонно огляделась. Мягкий утренний свет заливал комнату. Александр уже успел подняться и сейчас поспешно натягивал чулки.
— Черт возьми, в замке уже все проснулись! Теперь мне разве что чудом удастся выбраться отсюда незамеченным.
Он накинул на плечи рубашку, тщетно на ощупь отыскивая оторванный воротничок.
— Надо поскорее переодеться. У меня назначена встреча с королем… — он бросил взгляд на окно, вновь выругался и, оставив в покое рубашку, натянул панталоны, — меньше чем через полчаса.
Джонет села в постели, стряхивая с себя остатки сна. Как и Александр, она вовсе не собиралась спать. Они так и не поговорили. Всякий раз, стоило ей начать разговор, Александр поцелуями вынуждал ее замолчать, обещая, что они поговорят позже. А теперь на «позже» времени уже не оставалось.
— Алекс, ты не можешь сейчас уйти. Ты признался мне в любви, полночи доказывал, как ты меня любишь, а теперь собираешься уехать и жениться на другой!
Он уже успел надеть камзол и теперь затягивал шнуровку на чулках.
— Женитьба не имеет ничего общего с любовью, Джонет. Во всяком случае, у нас с тобой. Мы принадлежим к разным мирам, и твой драгоценный Роберт не позволит тебе даже близко подойти к тому, в котором живу я. Я это знаю, и ты тоже знаешь. Так к чему все эти споры?
Покончив с чулками, он взялся за сапоги. Джонет почувствовала, как ее охватывают растерянность и страх. Александр и вправду намерен уйти!
— Нам не требуется его разрешение. Я уеду с тобой. Хоть сейчас, если хочешь. Ему придется смириться с нашим браком.
Ее слова заставили его остановиться.
— А ты понимаешь, что это будет означать?
— Да.
Джонет спокойно выдержала его взгляд, сама поражаясь тому, как выговариваются у нее эти слова.
— Да, — повторила она еще более решительно. — Возможно, он меня никогда не простит.
— Можешь не сомневаться, Джонет, он никогда тебя не простит. Никогда! Ты будешь отрезана от дома, от семьи, от друзей. Твое
Александр опустил глаза и стал натягивать второй сапог.
— Я сказал, что мы принадлежим к разным мирам, Джонет. Богом клянусь, я не стану тащить тебя туда, где обитаю я! Тебе не понравится жить в сточной канаве, милая. Даже вместе со мной.
— Не смей так говорить!
Он выпрямился и холодно посмотрел на нее.
— А почему нет? Насколько я припоминаю, это твои собственные слова.
— Алекс, не надо.
Джонет была в ужасе. Он действительно собрался уходить.
— Алекс, я бы вышла за тебя в одну секунду, если бы ты только попросил. И не стала бы спрашивать разрешения у Роберта.
— Но я не просил и просить не намерен.
Несколько мгновений Александр смотрел на нее молча.
— Я сдержал слово, милая. Мы попрощались, и наше прощание было незабываемым.
Он повернулся к ней спиной и направился к двери.
Завернувшись в простыню, Джонет торопливо выбралась из постели. Все, что сказал Александр, казалось ей нелепостью, настоящим безумием. Он не мог просто так уйти!
— Зато ты просил Диану! Почему, Алекс? Почему ее, а не меня?
Он обернулся.
— Диана сама себе хозяйка вот уже много лет. Она не раз была замужем, у нее скандальная репутация, и ей на это наплевать. У нее влиятельные друзья, она так богата, что может себе позволить все, что душе угодно. К тому же она англичанка. Все только этого и ждут. Если я женюсь на ней, скажут, что мне повезло. Если бы я женился на тебе, — он помедлил, — сказали бы, что я из мести погубил невинную девушку. Таковы люди, милая.
— Мне все равно, что скажут люди… о нас обоих.
— Зато мне не все равно.
— Значит, тебя волнует не моя репутация, а твоя собственная!
Александр взялся за ручку двери.
— Алекс, ради Бога, не уходи! Мы что-нибудь придумаем!
Он оглянулся.
— Ты станешь молодой графиней Уоррелл, любовь моя. Я не могу тебе предложить столь почетного титула. Я от всего сердца желаю тебе всего хорошего, милая. Только не проси меня остаться в Шотландии, чтобы полюбоваться на твое семейное счастье.
— Это смешно, Алекс. Я не собираюсь…
Но он уже выскользнул за дверь и закрыл ее за собой.
Джонет в ярости уставилась на дверь, потом огляделась вокруг в поисках чего-нибудь тяжелого. Впервые в жизни ей пришла охота швыряться вещами, чтобы разрядить злость.
И только теперь она по-настоящему все осознала. Он ушел навсегда.
Она бессильно опустилась на пол, все еще прижимая к груди простыню. Как он мог уйти? Как же он мог, если и вправду любит ее? И что это за дурацкий намек на Джона Гэлбрейта?