Великолепная пара

Харрингтон Нина

Тут она захлопала ресницами настолько неестественно и неистово, что смех поднялся откуда-то из глубины и взорвался хохотом. Таким громким, что все повернули головы в их сторону, а бармен удивленно-неодобрительно посмотрел на Шона поверх очков.

Ну и что? Он так давно не смеялся в голос – по-настоящему.

Да он почти забыл, как это, что было гораздо печальнее. Это было наказание за жизнь, которую он избрал для себя и никогда не подвергал сомнению, – «американские горки», состоящие из работы и путешествий, потом еще больше работы и больше путешествий, где не было возможности остановиться, передохнуть,

уделить время себе и иногда оглядеться вокруг. Все происходило слишком быстро, а взлеты и падения были настолько головокружительными, что нужно было смотреть только прямо перед собой, потому что неизвестно, что могло произойти в следующий момент.

Такая жизнь вызывала зависимость и одновременно утомляла. Ежедневная суета и гонка за приключениями и впечатлениями – все это требовало его полного внимания и сосредоточенности.

Вот почему он был так неравнодушен к Саше.

Они оба любили гостиничный бизнес, любили работать над, казалось, невозможными проектам, успешно завершать их и радовать его отца и гостей отеля. У Саши были свои «американские горки», и сначала они сидели рядом, бок о бок. Но постепенно их пути разошлись, все дальше и дальше, пока они не потеряли друг друга из виду. Оба были пристегнуты ремнями безопасности, и каждого впереди ждало свое собственное приключение.

Это была правда. Его жизнь представляла собой затянувшуюся езду на «американских горках». Он вскочил на этот аттракцион, когда ему было шестнадцать, и все еще мчался куда-то в тридцать один год.

Почти половину своей жизни.

Странно. Раньше он никогда не думал об этом так.

И он точно знал, кого он должен благодарить за это.

Девушку с мерцающими зелеными глазами, которая улыбалась ему.

Девушку, которая он собирался оставить и забыть – и раньше, чем планировал.

Шон убрал одну руку с ее талии и оперся о барную стойку, чтобы наклониться немного вперед. Он вдохнул легкий цветочный аромат, который овевал ее, – пьянящий и провокационный. Головокружительный, безрассудный и соблазнительный.

– Я до сих пор не простила тебя за то, что ты посылал мне сообщения, хотя точно знал, что во вторник была встреча нашего клуба «Пироги и сплетни». Девочки были шокированы такого рода двусмысленными намеками.

– Как я мог забыть нашу первую годовщину? К тому же ты назвала меня наглецом на прошлой неделе. Я должен поддерживать свою репутацию, юная леди, – прошептал он ей на ухо голосом, который не предназначался для чужих ушей. – Это цвет тебе очень идет. Стильно и… – Он сделал паузу и, когда был уверен, что Ди смотрит на него, беззвучно, одними губами произнес слово «сексуально», прежде чем соскользнуть с барного стула и взять ее за руку. – Я думаю, самое время показать мне, что ты затеяла в моем конференц-зале.

Ди в нерешительности остановилась у главных дверей, ведущих в помещение, где она провела большую часть дня с Пракашем и группой водителей-экспедиторов и других людей, которых она никогда не встречала раньше, но которые были в состоянии воплотить ее эскизы и наброски в реальность.

Она предостерегающе подняла руку:

– Ну, это может немного шокировать, приготовься.

Шон кивнул:

– Я был свидетелем разного – от фестиваля конопли Марди Грасс до пивных праздников. Я переживу.

Ди потянулась к латунной дверной ручке,

затем отдернула руку и повернулась на каблуках к Шону.

– Возможно, тебе лучше вернуться завтра, когда участники будут раскладывать свой товар.

– Ди, я хочу полноценную экскурсию и прямо сейчас.

– Раскомандовался! – пошутила она.

– Я знаю. Но именно поэтому я тебе нравлюсь.

– В самом деле? В этом причина? А я думала, из-за твоих шикарных галстуков и блестящих ботинок.

– Они только добавляют к моему очарованию. А ты оттягиваешь неизбежное. В чем дело? Почему ты не хочешь, чтобы я увидел твой дизайн? Ты же знаешь, что я все равно посмотрю.

– Да, знаю. Это твой отель. Просто… – Она втянула воздух, а затем выпалила на одном дыхании: – Я очень нервничала, потому что это самое крупное мероприятие, которое я когда-либо устраивала самостоятельно, и я знаю, что это сумасшествие, но все мое будущее зависит от этого успеха.

Затем она замолчала, но Шон смотрел на нее с улыбкой, словно ждал продолжения.

Потом, не теряя больше ни секунды, он шагнул вперед, распахнул двумя руками двери конференц-зала и встал в стороне.

Затем кивнул и взял Ди за руку:

– Давай. – Он улыбнулся. – Покажи мне, что ты сделала. Покажи, что создало твое воображение. Поделись этим со мной. Пожалуйста.

Следующие десять минут Шон медленно прогуливался по залу от стенда к стенду, пока Ди рассказывала и поясняла по очереди каждую экспозиционную панель, начиная с истории производства чая.

Весь зал был оформлен в сочетающихся оттенках зеленого с нанесенными поверх трафаретными узорами из чайных листьев кремового, бледно-золотистого и изумрудно-зеленого цветов. Стенды для экспонентов, кулеры с питьевой водой, портативная профессиональная кухня – все было готово к завтрашнему утру. Он мог по-настоящему гордиться результатом.

– Мне очень нравится. Профессионально, элегантно и привлекательно.

– Ты действительно так думаешь? – Ди сложила губки бантиком.

– Выглядит свежо и привлекательно. И цветовое решение отличное.

Его руки нежно поглаживали ее плечи, скользили вверх и вниз по ее рукам, и постепенно скованность в шее Ди пропала, и она расслабилась.

– Ты наверняка думаешь, что я полная идиотка, – усмехнулась она. – Такая работа проделана лишь для однодневного фестиваля чая. Мир не рухнет, если никто не придет отведать чая и купить фарфор. А в воскресенье я вернусь в чайную к своей обычной жизни. Я это знаю; я знала это с самого начала. Но пока я была рядом с тобой и в этом отеле, у меня родилось так много идей для новых проектов и способов, как я могу продавать свои купажированные сорта чая. Это так увлекательно. Поэтому, что бы ни случилось завтра, спасибо, Шон. Спасибо за помощь.

Он сделал шаг вперед и заключил ее в объятия, крепко прижав к себе, не заботясь, что его рубашка и превосходный пиджак помнутся. Он обнимал Ди с такой нежностью и теплотой, что она просто растаяла у него на груди с нежным вздохом.

Как давно она не испытывала такой эмоциональной близости с другим человеком. Ее последние романтические отношения, казалось, были сто лет назад. Она годами наблюдала, как другие девушки ходят на свидания, утешала их чаем и пирогом, а когда их разбитые сердца заживали, девушки уходили, полные надежд.