Великосветский прием
Шрифт:
– Слушаю.
– Говорит Ричард Кокс. Кто-то из ваших парней решил напугать мою жену и подсунул ей в лифте видеокассету со съемкой наших детей. Фрейзер, мне не хочется верить, что ты влез в такое дерьмо.
– Эй, полегче на поворотах. Что еще за кассета?
– Моя семья – запретная территория, Фрейзер. Я хочу, чтобы все болваны из твоего комитета зарубили это себе на носу.
– Да что...
– Оставь в покое мою семью, черт тебя подери. Если вы еще хоть раз заденете мою жену, можете подтереться своим трудовым соглашением.
– Не могу взять в толк,
– Ладно, не прикидывайся. Вы проникли в мой дом, не погнушались даже вломиться в детскую. Я этого не потерплю. Не смей трогать мою семью, Фрейзер.
До Ричарда донеслось приглушенное ругательство:
– Засранцы поганые... Клянусь, мне об этом ничего не известно, слово даю, Кокс. Я с этим разберусь. Наши парни ... – Фрейзер шумно выдохнул, – они слегка оголодали, вот и все. А голод ударяет в голову.
– Свои сентенции оставь для профсоюзного митинга, – отрезал Ричард и бросил трубку.
Услышав щелчок и короткие гудки, Робби Фрейзер грохнул кулаком по столу. Он набрал знакомый номер, нервно тыча загрубелым пальцем в кнопки телефона.
– Спортивный клуб «Энергия», – ответил мужской голос.
– Мне Танка Марчека, – рявкнул Фрейзер.
Он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, с прищуром глядя на фотографии в рамках: Джордж Мини, бывший председатель Американской федерации труда и Конгресса производственных профсоюзов; Уолтер Рейтер из профсоюза рабочих-автомобилестроителей; его старинный приятель Джимми Хоффа, с которым они плечом к плечу сражались в профсоюзных битвах еще в бытность свою шоферами-дальнобойщиками.
– Эмил Марчек на проводе, – раздался в трубке голос председателя 296-го местного комитета.
– Танк, ты соображаешь, какую кашу заварил? А мне приходится расхлебывать!
Марчек, по прозвищу Танк, хмыкнул:
– Чего там тебе наплели?
– Будто ты не знаешь? Это ты нагнал страху на жену Кокса? Ты подослал какого-то придурка с кассетой?
– Ну, допустим. Так ведь Кокс на переговорах уперся как козел. Я подумал, что не вредно будет припугнуть его маленько, чтоб он подобрел.
– Тебя повесить мало, – взорвался Фрейзер. – Какой мужик подобреет, когда наезжают на его семью? Ты в одночасье перечеркнул все, что было достигнуто за три года. Не суй свой нос в эти переговоры и не вздумай даже близко подходить к родне Кокса, понял?
Телефонный разговор выбил Ричарда из колеи. Не похоже, чтобы Робби Фрейзер вел двойную игру. Что же творится на самом деле?
Наконец его осенила смутная догадка. В этом профсоюзе две фракции. Та, которую возглавляет Танк Марчек, и устроила этот грязный фарс. Тогда все сходится. Марчек проходил по делу о вымогательстве и растрате пенсионного фонда профсоюза.
Он набрал домашний телефон Марчека и нетерпеливо прислушивался к бесконечным гудкам; потом отыскал телефон спортивного клуба в Джерментауне, где Марчек «таскал железо». Там ответили, что он уже ушел. Ричард повесил трубку, понимая, что гнев – не лучший советчик.
Александра... малыши... старший сын. Даже
Ричард откинулся на спинку кресла, заставляя себя успокоиться. Взгляд его остановился на моделях с четырехугольными парусами. На видном месте помещалось последнее приобретение: модель английского чайного клипера «Тайпинг», построенного Робертом Стилом по собственному проекту для торговли с Китаем. Ричард сосредоточился и представил себе белые барашки волн, свежий бриз и соленый запах океана.
Повторно снимая трубку, чтобы вызвать Джека Слэттери, он уже полностью владел собой.
Начальник службы безопасности ответил довольно быстро, и Ричард рассказал ему об утреннем происшествии.
– Вот мать твою! – вырвалось у Слэттери. – Извините, шеф, не сдержался.
Раньше он служил в городском полицейском управлении, потом открыл собственное агентство. Дела шли неплохо, но Ричард переманил его к себе, пообещав высокий оклад, персональный автомобиль, долю в прибылях и пенсионные льготы.
– Так что ты посоветуешь?
– Для начала, шеф, нужно прочесать вашу обслугу частым гребнем. Кто за последние две недели был принят в штат?
– Никто.
– Значит, надо искать среди постоянного персонала. Не исключено, что кого-то из домочадцев подкупили, чтобы он проник в детскую и сфотографировал ребятишек, а потом изображение пропустили через компьютер. Советую проверить всех до единого, сэр. Обслуживающий персонал придется ввести в курс дела, чтобы все были начеку и не подпускали ни одной живой души к вашим детям и супруге. Если не возражаете, я пришлю пару своих людей, пусть побудут возле вас неделю-другую. Под видом дворецких, например.
Ричард невольно улыбнулся, представив себе пару дворецких, неотступно следующих за его семьей. Александра ни за что не согласится на круглосуточное присутствие телохранителей. Она всегда ценила возможность уединения. Во всяком случае, так было до сих пор.
– Хорошо, я поговорю с женой. Мы проверим домашнюю прислугу.
– А куда смотрели швейцар, дежурный у входа, вся охрана? Где у них были глаза, когда этот тип пробрался в вестибюль? И, что еще важнее, как ему удалось выйти? Неужели его никто не видел? Куда он дел телевизор – унес с собой или запрятал где-то в здании? Черт бы его разодрал. Я выезжаю. Буду у вас через десять минут.
Александра, спускаясь вниз по лестнице, уже перебирала в уме имена, припоминая послужные списки и сроки найма. У нее в доме завелся предатель.
Миссис Эбботт, экономка-домоправительница. Работает у них восьмой год. Крепкая, расторопная женщина сорока с лишним лет. Превосходный организатор, все хозяйство держит под контролем, верная, как служанка викторианской эпохи.
Джуди Уоллис, секретарша Александры. Работает четыре года. Увядающая красавица, родом из Филадельфии, происходит из хорошей семьи. Разведена, 48 лет, оплачивает обучение двоих детей в колледже. Нет, Джуди исключается, так же как и гувернантка Брауни. Эта просто кристально честна.