Веллоэнс. Книга первая. Восхождение

Шумеляк Андрей Мирославович

Простолюдины пускают слухи об одержимом, я им не сильно верю – но через день

полнолуние, лучше вам скрыться у меня. Мало ли, в пути какая тварь приметит, или навья пристанет. Моя крепость надежна, а стали – на всех перевертов хватит.

– Спасибо, друг. Остались бы, но долг зовет, с цирком уговор. До следующего

вечера погостим, а под полнолуние отправимся. По пути храм, там схоронимся – на

святую землю нечисть не позарится.

– Это да, конечно.

Голос

купца звучал серьезно, немного отстраненно:

– Но, все ж, жрец не укрылся.

Паж провел гостей в просторную комнату. По углам стояли не топчаны -

кровати, устланы перинами с шелковыми, набитыми гусиным пухом, подушками.

Через разноцветную слюду солнце рисовало на стене сложный мозаичный узор.

Пахло выпечкой и корицей. На столе возвышался графин с чистой водой, поблескивали два хрустальных бокала.

– Дорвался Тангир до богатства, – проворчал тарсянин, – даже в Глинтлейском

дворце таких убранств нет.

Одеяла с подушками из уважения другу сложили в угол (так бы выкинули к

чертям – не привычны пуховые покои), разместились на оголенных дубовых

полках.

Утром Авенир долго приходил в себя – голова налита свинцом, в глазах песок, руки-ноги ватные. Всю ночь не мог уснуть – Марх ворочался и стонал, видать

снилась битва, или тварь, которая ему спину подрала в лохмотья. Ладно бы в

карауле стоять, дежурстве, или блиц-атаку отрабатывать – нормально, но вот когда

только и делаешь, что ничего не делаешь…

На улице тепло и светло – вот только тишина усилилась, какая-то необычная, мертвая. Животных оставили в хлеву, так сподручнее – на одну заботу меньше.

– Разделимся, – путники подошли к центральной площади и сабельщик

предложил погулять поодиночке – Встретимся вечером, пойдем на последний

ночлег. Ну, в смысле, в этом городе.

Марх направился в сторону оружейных лавок. Авенир, чуть помысля,

завернул в угол с книгами и травами. Прошелся несколько раз по опустелому

базару, осмотрел лоток травника. Так, ничего интересного – пряности, пара

лекарственных кусточков. Чем заняться до вечера? Марх, он может один нож

рассматривать да пробовать несколько часов, а я? Книжку за день не прочтешь, разве только трактатик, тонкий и бесполезный. Мысли прервал густой женский

голос:

– Молодого чародея не интересуют травы. Камешков хотим, свиточков?

Травницей оказалась средних лет женщина, мидийка. Смуглая кожа,

полноватая, но еще очень выразительная фигура. Глаза карие, смотрят прямо, прожигая насквозь. У них же по обычаю, женщины должны смотреть под ноги, да

и лицо открывать можно

только по велению мужа – подумал Авенир. Так, не

хватало еще перед бабой струсить. Грудь колесом, спину не гнуть, смотреть прямо, нагло.

– Чем ты можешь заинтересовать меня, ведьма?

Едкая усмешка оголила золотой зуб:

– Прорицательный чародей. Я Хеттура, местная целительница. Ты знаешь о

проклятии Витрбаша, но смел и не отступишь. Твоему другу грозит опасность, только ты можешь ему помочь.

– Марх? Откуда ты… Чем можешь подсобить?

– Иди за мной, чародей…

Ведьма скользнула в закоулок. Авенир едва поспевал – перед его взором

маячил лишь цветастый плащ женщины. Они очутились в темной комнатушке. По

стенам развешаны свитки с письменами, на полках склянки, коробочки, черепа,

хвосты, перья животных.

– Сядь.

Хеттура выплыла, казалось, из голой стены. Юноша сел за стол, напротив, в

старом драном кресле, устроилась ведьма. Слетела кисея, прозрачный шар тускло

осветил хибару:

– Я расскажу, что надо делать, а чем ты заплатишь? Кровью?

Голову дурманил запах гнили и смерти. То и дело представали образы. В этом

месте чувствовалось течение духовных сил. «Близость полнолуния истончает

преграду между двумя мирами» – вспомнил уроки Авенир. Глубоко вдохнул, несколько раз сжал кулаки, протер глаза.

– Нет, ведьма. Не прислужник я злым силам. Но, – заметил ярость в глазах

гадалки – есть другой дар, не хуже.

Рука потянулась в сумку, нашарила склянку.

– Это – магическое зелье набов.

Ярость в глазах сменилась алчным блеском.

– О да, такая плата вполне подойдет.

Волшебное пойло жабосвинов усиливало человеческие способности.

Выпивший его мог не дышать больше недели, раны затягивались молниеносно, появлялась звериная сила и ловкость. Кроме того, на несколько дней зелье

повышало усвоение магических приемов и знаний – за это время можно стать

крайне могучим акудником. Вот только набы редко таскают бальзамчик с собой –

все хранят в глубине болот – человеку не достать.

– Вот, положи под язык огнецвет. Всю дурь разом снимает, да подлечить может

– пригодиться. А теперь обхвати руками камень.

Авенир сжевал цветок, прислонил ладони к мерцающему шару. Женщина

наложила руки поверх. Пальцы защипало, по кистям поползли разряды – вместо

крови по рукам потек палящий огонь. Юноша застонал и попытался оторваться от

шара, но руки ведьмы окаменели – не вырваться. Сознание погрузилось во тьму.