Вельруф
Шрифт:
А общем: заниматься магией и искать выход с Морграда я предпочту не в Рудной долине, такой я привереда. Если не получится, буду заниматься и искать тут, но постараюсь свалить.
Так что направился я в Старый с довольно сложным настроением. Не подавленным, скорее весёлым. Но злым. И ни черта меня прихлебалы Рабена и сам Рабен не волновали: полезут — прибью и просто уйду или вырвусь из Лагеря. По крайней мере, с учётом юниторов шанс на это был не нулевой, если что.
Добрался, выслушал причитания Снаффа — опять мяса дохрена, но нерегулярно.
— Ну прости, — развёл я
— Да уж наслышан, — покивал повар. — Ну, ты хоть что-то приносишь, и побольше этих бездельников, — махнул он рукой.
И прошёлся по торговым рядам, на всякий случай. Просто был вариант, что я уже не вернусь в Старый. Ну какие-то уроды всё-таки полезут за воротами, ещё что-то. В Болотном жить почему-то не хочется. А как там в Новом — чёрт знает. И игра, и рассказы рекрутёров Нового — не показатели. Рассказы старолагерных, например, говорят о том, что Новый — обитель адского сотанизма. И обитают там исключительно адские сотоны.
Так что того же щёлока, специй, тканей и прочего закупить — самое то. Например, доспех и поддевку постирать. На ночь я, как понятно, барахло снимаю — что в пещере, что в шахте. Но всё равно гигиена и стирка нужны. И куча мелочей, да тот же “пивной обменный фонд” не лишний.
После — направился к кожевникам, забрал наплечную лямку-перевязь. И с оскаленной и маньячной мордой потопал к воротам. Там, кстати, торчал Торус, первый раз на моих глазах.
— Вельруф, — скупо кивнул он.
— Торус, — также кивнул я.
И всё: ни докапываться, ни уточнять по какому делу — не стали. Спокойно дотопал до кузницы, засунул нос к Стоуну.
— Привет тебе, Вельруф! — чуть ли не с порога выдал кузнец. — Заходи.
Я зашёл, поздоровался в спину копающегося в каких-то недрах Стоуна. Который с лыбой шире лица достал кожаную скрутку и на двух руках торжественно протянул её мне.
Взял, сдёрнул кожу. Полюбовался бликами и свечением. И… не стал пробовать клинок.
— Пойдём, — понимающе кивнул улыбающийся Стоун. — На площадке есть место.
Вышли на пустую площадку, где я стал делать тренировочные выпады цвайхандером. Идеального веса, ухватистости… Просто слов нет! Про магическую составляющую и прочее я даже не думал — с этим клинком танец выходил… танцем. И не назвать его… хотя, скорее, её — это как не знать имя женщины, с которой провёл ночь.
— Назову клинок “Люссиль”, — остановив танец, погладил я грани.
Завернул в скрутку, завязал ремнём, примерил за плечо — очень неплохо выходило. А потом огляделся… мда.
Ну ладно, стражники на меня пырились. Но на пороге баронского домишки стояли трое баронов. Шрам, который, поймав мой взгляд, сделал несколько хлопков ладонями, уважительно кивнув. Ещё какой-то хрен, которого я не знал и не испытывал по этому поводу никаких сожалений. И — Рабен, недотыкомка старолагерная. Надменно на меня пырился, ноздри раздувал, подбоченившись. Щурился презрительно.
Оскалился я этому типу широко и подмигнул. На миг вид Рабена ничем не отличался от аксакала, которому Остап за спиной Кисы показал язык. Но через секунду — развернулся и утопал в дом. И хорошо, перестал я маньячно лыбиться.
И
— Вельруф, остался металл…
— Он твой, мастер, — хлопнул я кузнеца по плечу. — За это — не жалко, — хлопнул я уже по талии Люссиль. — Но мне бы было приятно, если бы клинок из этого металла был сделан для тебя. Впрочем — сам решай. Прощай, — ещё раз хлопнул я его по плечу.
— Прощай, Вельруф, — раздалось вслед.
Ну а я потопал к выходу из Старого. А оттуда — направился вдоль реки, к Новому. Но рожу недотыкомки я помнил. И, если я ошибаюсь — то просто потеряю день, а переночую в пещере у Старой шахты. А если нет… Надо этот вопрос решать. Увы, с самим Рабеном практически без вариантов, хоть и призрачная (как это ни комично с учётом моего статуса в Старом), но возможность навещать лагерь. Её хотелось бы сохранить. Но вот хрястнуть так, чтоб от имени Вельруфа поджилки тряслись — надо. А то не будет у меня ни минуты спокойной в Минентале. Вроде и комично — “спокойствие в ЛТУ” но всё же. И не стоит забывать — всегда есть возможность сдохнуть по-дурацки от самого криворукого придурка. И если с первопричиной я справиться не могу, то окончательно решить вопрос “криворуких придурков” и их возобновляемости надо.
А может, пронесёт… Но не пронесло. Я сныкался в роще у реки, отслеживая тропу. И по ней, радостно, только песенки про Африку и корзинок не хватало, щемились трое призраков и один стражник. Причём один из призраков топал впереди, чуть ли не носом водил по тропинке.
И тут меня чуть не скрутил острый приступ пацифизма: ну, мало ли, не за мной там, а вообще по своим делам топают уважаемые урки. А я, злодей такой, их из засады и вообще “фу!”
Впрочем, приступ я героически переборол, да и готовиться он мне не помешал. Так что когда следопыт замер, став разглядывать тропу и обочину в месте, где я сошёл с тропы — я был готов. И выпустил максимально быстро четыре болта, чуть не разломав к чертям самострел, выдёргивая болты из земли.
И успел: призраки после первого попадания бестолково закопошились, оставшаяся двоица. Один — вскинул лук, но стрела улетела чёрт знает куда, а мой болт — куда надо. Но вот со стражем вышло более-менее ожидаемо. Болт со звоном сорвался с округлого шлема, не нанеся никакого ощутимого урона. А сам стражник трусцой, опуская двуручник с плеча, рванул ко мне.
Ну, заодно и Люссиль опробуем, ухмыльнулся я, поднимаясь.
— Рабен передаёт тебе привет! — с хэканьем, одновременно с ударом, самоварно прогудел стражник.
— И хер с ним, — ответил я, увернувшись с поворотом от прямого удара, нанося рубящий по горизонтали.
Противник безруким идиотом не был, так что вскинул клинок, поставив косой блок. Но при парировании, что было отчётливо заметно, на его клинке появилась немаленькая зарубка. Конечно, до “разрубить клинок ударом” мне как до Луны в неудобной позе. Какая бы замечательная дама Люссиль ни была, чтобы “крошить клинки”, надо бить с запредельной силой, которую я просто не тяну, да и не факт, что кто-то потянет. Но доспехи из руды, судя по клинку противника, для меня препятствием не станут. При правильном ударе, само собой.