Вельруф
Шрифт:
А второй падальщик на резкое движение среагировал, издав хищное квохтанье и шурша травой, рванул ко мне. Как я извернулся — я сам не понял, видно, жить очень хотелось. Но отклонился от траектории — хотя я птица и не видел, охреневал в атаке он, очевидно, на место, где последний раз меня видел. И засандалил шестопёрам по ходилкам атакующего падальщика, сбивая с лап. Чуть не упустил оружие, но удержал. А падальщик, размахивая лапами и бессмысленно хлопая крылышками-недомерками, повалился кубарем. Ну и не долго промучился — несколько шестопёрных ударов его отправили на тот свет. Правда, не сразу: как и первый, бился ещё минуту, не меньше. А башкой, они, похоже не вращают из-за слабых мозгов. “Подвисают”, как первый, становятся на некоторое
Огляделся, прислушался и напрягся. Трава шуршала весьма характерно: шаги. К счастью — человеческие, и к счастью — не крадущиеся. То есть, ко мне двигал некто, намерения которого были не “прибить по-быстрому”. Но это не точно, так что к моменту, когда, раздвинув заросли травы, показался тип, один штырь был у меня за поясом, один — в отведённой за спину руке. И шестопёр был опущен, но готов к бою.
А тип, вышедший ко мне, был лет тридцати, с вислыми усиками и щетиной, в некрашеных грубых кожаных брюках и таких же мягких сапогах. В меховой жилетке-кирасе из странного, взъерошенного этакими остриями меха, с толстенными волосами этого меха. За спиной — лук с надетой тетивой, у бедра — булава, явно похуже качеством шестопёра, с не слишком ровно торчащими в разные стороны шипами. Завершался облик появившегося наручами, немаленькой поясной сумкой у левого бока, ну и грязно-синим шарфом. Новолагерный и, кстати, я выхожу со своей джинсой в “их” цветах. причём что забавно — первопричина, видимо, одна и та же. Синяя джинса из-за самого дешёвого красителя. Ну и синий у не имеющих поставок из-за забарьерья ново лагерных — по той же причине, доспехи они делают и красят сами. А то, что у них в лагере маги воды — скорее некая “подпорка” под экономическое обоснование.
— А ты неплохо справился… для новичка, — произнёс он хрипловатым голосом, кивнув на ближайший труп падальщика. — Добро пожаловать в Рудниковую Долину.
Последнее я бы мог принять за издевательство… Но, вроде бы, собеседник был вполне нейтрален. За оружие не хватался, смотрел на меня спокойно.
— Если хочешь, могу показать тебе как разделывать падальщика, пар… — на последнем он вгляделся и одёрнул себя — на “парня” я всё же не тянул. — И рассказать о жизни тут. За одну из туш твоей добычи.
— Давай попробуем, — не без опасений согласился я. — Меня зовут Вельруф.
— Ратфорд. Вор Нового Лагеря, лучшего лагеря Миненталя. Занимаюсь тут охотой, да и помогаю новичкам, если выживут после встречи с этими отморозками из Старого. Так-то карманы у новичков обычно пусты, но кое-кто мог бы убить тебя даже ради простой кирки. Хотя… это не твой случай, — на последнем он прищурился.
Мой шестопёр явно был повыше классом, да и поэффективнее его булавы. А я чуть пригнулся и приготовился метать железку: если этот деятель отскочит и начнёт в меня стрелять — мне хана, так что давать ему я это не собирался. Впрочем, то ли я был достаточно грозен на вид, то ли Ратфорд оказался не совсем подонком, несмотря на гордое звание “вора” — чёрт знает. Но замерев, он помотал головой, извлёк нож и приступил к разделке одной из туш, комментируя свои действия для меня. За мной… приглядывал, но не агрессивно. И, в целом, лекция оказалась не лишней: часть мяса падальщика, с его слов (да и по запаху, пахнувшему после показательных надрезов), была несъедобна. А вот окорочка, например, довольно хитро и просто отделялись от прочей ноги, с несколькими совсем неочевидными надрезами.
Да и отдал Ратфорд освежеванное мясо мне, приступив к разделке второй твари. И продолжал “лекцию”. Кстати, что интересно, за Новый Лагерь он “топил” и агитировал, мол, “таким как ты, Вельруф, у нас будут
— А то свернёшь не туда, на уютную, мирную тропинку — а в конце неё окажется опасное ущелье, где обитают твари, которых лучше обходить стороной.
В общем, на удивление благожелательный тип. Скорее всего — рекрутёр Нового Лагеря. При этом, не тащит новичков в Лагерь, что, судя по всему, разумно. Новичок хлебнёт “старолагерного” гостеприимства с “пропиской” и прочими прелестями. Если не сдохнет, не окажется в шахте и доберётся — то станет для Нового Лагеря полезным активом. А пассива в этом Лагере, судя по всему, не надо.
Кстати, про дорогу до Старого Лагеря Ратфорд сообщил, что она очищается от тварей какими-то старолагерными.
— Но на глаза им я тебе попадаться не советую, если твари совсем уж не зажмут.
— Изобьют, ограбят, убьют?
— Убьют — вряд ли. Но до Старого Лагеря доберёшся голым, на потребу некоторым извращенцам. Знаешь, есть такие…
— Наслышан.
— Вот. Ладно, удачи тебе Вельруф. Как надумаешь — обратись к Мордрагу. Кстати, у этого уважаемого вора можно прикупить неплохое снаряжение, по честной цене.
С этими словами случайный знакомец утопал в заросли травы. А я, отойдя подальше, спрятал мясо в пространственный карман. И потопал по дороге, неторопливо и приглядываясь: проверять, не шутил ли случайный знакомец насчёт морального облика патрулей, почему-то не хотелось. Да и сжиратся тварями не возникало никакого желания.
5. За Гомеза!
Дорога стала поприличнее, чем была, да и лесов-рощ в окрестностях не наблюдалось. Дорога шла по этакой речной долине, при виде сверху выглядящей как разделяющаяся на несколько рукавов река, собирающаяся вновь в одно русло в её окончании. Ну а дорога до Старого Лагеря проходила фактически в центре этой долины. При этом, какие-то твари, в основном, шершни, копошились в отдалении. Но к мостам, выполненным из гранита с белыми прожилками, и к дороге не приближались. Видимо их действительно регулярно прорежают, и особо наглые кончились.
Но помня слова Ратфорда о предосудительной связи патрульных старого лагеря с желающими странного сексуально неудовлетворёнными заключёнными, топал я аккуратно, слегка пригибаясь. И, кроме как на мостах, по обочине, укрываясь в высокой траве, отслеживал дорогу. И вот на одном из мостов показалась троица с хорошо заметным издали красным цветом шмоток. Цветовая дифференциация штанов в деле, что забавно, но попадаться этим патрульным мне неохота. При этом, наблюдение из зарослей травы показало, что эти типы то ли тоже нахлобучены, то ли по жизни отвественные ребята. То есть, двигались медленно, держали оружие наготове, оглядывали обочину пристально. Один из них на моих глазах стрельнул из арбалета по излишне приблизившемуся шершню. Причём попал, а шершень от этого попадания плюхнулся в речную воду. Над мелководьем речки эти жутковатые гибриды слепня и стрекозла и летали.
В общем, вариант сныкаться в траве от патруля и пропустить их мимо смотрелся бледно. Вероятность получить арбалетный болт в жопу выходил неприятно велик. Причём в жопу — это если повезёт, хотя в жопу такое везение! В общем, надо было либо удаляться от дороги, либо встречаться с этим патрулём. Либо что-то придумать, чем я и занялся. А через минуту — аккуратно пошуршал травой к мосту. Поразглядывал округу, примерился и заныкался под мост: живности там не было, а тролли в Готике если под мостами и водились, то точно не под этим, над узкой (хоть и быстрой) речушкой-притоком. Ну и патруль этот с моста не свешивался, под них не заглядывал, мониторя обочины дороги.