Вендетта

Лэйн Сиенна

– Пожалуйста, просвети меня.
– Я пытаюсь казаться уверенной и непоколебимой, но мой голос дрожит.

– Теперь я не уверен, что хочу это сообщить, - говорит он, внезапно бросая взгляд в окно.

– Что? Так для чего же ты сюда пришел? Компастировать мне мозги? Можешь прекратить нести эту чушь собачью. Или говори то, для чего пришел, или молчи. Но твои игры со мной не прокатят, - лгу я, сужая глаза.

Он стремительно поворачивает ко мне голову, я замечаю, как на его щеке заходили желваки.

– Тебе повезло, что до сих пор жива,

принцесса. Если бы я не был заинтересован в твоей судьбе, то ты бы уже была мертва, - говорит он, блуждая взглядом по моему лицу.

– Что ты хочешь? Благодарность за то, что держишь меня в плену? По крайней мере, Джордж уже давно бы со мной разобрался.

Я собираю волосы в неопрятный «конский хвост». Он пристально смотрит за каждым моим движением, задерживаясь на секунду на обернутой вокруг меня простыне.

Позволяю ему опуститься ниже, люблю чувствовать эту власть, к тому же я знаю, что извлекаю из этого пользу.

– Думаешь, это сработает?
– спрашивает он, подстраиваясь под мой тон.

Я пожимаю плечами:

– Без понятия, о чем ты говоришь.

– Знаешь, ты - довольно странная особа. Маленькая девочка, которая думает, что это все, - говорит он сквозь сжатые зубы, обводя комнату рукой, - просто игра.

– Моя семья в безопасности?
– спрашиваю я, продвигаясь к краю кровати и игнорируя его шпильку о «маленькой девочке».

Он всего на два года старше меня. И я прекрасно знаю, что это не игра. Я уже поняла, что моя теория о выкупе несостоятельна и более чем уверена, что они не будут ничего вымогать или кого-либо шантажировать.

– Пока, - подтверждает он мои подозрения, избегая зрительного контакта.

Я встаю с кровати и приближаюсь к нему, как можно сильнее виляя бедрами. Он переводит на них пристальный взгляд, тяжело сглатывая.

– Не надо причинять им вред, Девон, - говорю мягко, надеясь, что это сработает. Не знаю, что буду делать, если с моей семьей что-нибудь случится. Чтобы защитить их, я пойду на что угодно.

Девон суживает глаза:

– Ты не имеешь права о чем-либо просить, Лейтон. И если ты думаешь, что это, - он указывает пальцем на мои бедра, - всегда тебя выручит, то ты еще хуже, чем я думал.

Я вздрагиваю, как будто меня ударили.

– Пошел к черту!

– Тебе бы это понравилось, не так ли?
– огрызается он, вскакивает и, сцепляя пальцы на затылке, растерянно тянет себя за волосы.

– Тебе это с рук не сойдет, - говорю я так эмоционально, что сама удивляюсь.
– Мой отец...

Он поворачивает голову ко мне:

– Твой отец, что? Где он, Лейтон? Ты здесь уже неделю, но я ни слова не слышал о том, чтобы тебя кто-то разыскивал. Я могу просто тебя убить, и никто никогда не узнает, что с тобой произошло, - говорит он, лучась самодовольством.

– Если ты хочешь от меня избавиться, то просто сделай это. Но прекрати свои чертовы игры!
– воплю я.

Неожиданно Девон бьет по стене рукой, и я вздрагиваю. Ему, должно быть, ужасно больно. Меня поражает

чудовищность ситуации, и я не могу удержать рыдание, вырвавшееся из моего горла. Девон оборачивается, останавливаясь взглядом на моем лице. Потом закрывает глаза и тяжело выдыхает.

– Не надо чертовых слез, Лейтон, - говорит он, пытаясь сделать голос нежнее, но я все равно слышу плохо скрываемое раздражение.

– Я не...
– шепчу, а по щеке скользит первая слеза.

Смущенная своей демонстрацией слабости, я закрываю лицо руками, сотрясаясь от тихих рыданий. Неожиданно чувствую на своей спине успокаивающее поглаживание и инстинктивно тянусь к нему, ища успокоение. Я громко рыдаю, уткнувшись лицом в его грудь и зажав в кулаке его рубашку. Почему он меня утешает? Все слишком запутанно.

Мы сами запутались.

– Это хреново, - бормочет он шепотом.

Я поднимаю голову и встречаюсь с ним глазами, его напряженный взгляд смягчается. Я чувствую, что это - первый раз за все мое здесь пребывание, когда он действительно на меня смотрит.

– Как твоя рука?
– спрашиваю я, потирая большим пальцем его покрасневшие костяшки.

– Хорошо, - говорит он, явно не желая, чтобы я над ним тряслась.

– Девон, что, черт возьми, ты делаешь?
– шепчу я.

Он приподнимает мой подбородок пальцем, и я ищу в его лице ключ к разгадке моей участи.

– Не знаю, Лейтон. Я, к чертям собачьим, уже больше ничего не понимаю, - говорит он, наклоняясь и мягко целуя меня в лоб.

Его губы обжигают мою кожу.

– Тебе придется остаться здесь, - говорит он, хмуря лоб.

– Знаю. Так же как и то, что ты не причинишь мне боль, - говорю я, позволяя ему увидеть в моих глазах, что я действительно в это верю.

Он моментально замирает и напряженно отступает назад.

– Как ты можешь это знать? Почему, черт возьми, ты думаешь, будто знаешь, что я буду или не буду делать?
– огрызается он, пропуская пальцы сквозь волосы.

– Девон, я...

– Ты ничего обо мне не знаешь, - выплевывает он.

Осознание накатывает на меня так резко, что мне становится плохо. Он прав. Я не знаю о нем ровным счетом ничего.

– Я не хороший человек, Лейтон, - продолжает он голосом, разъедающим, словно кислота.
– Я не герой. Это я тебя сюда привез. Я, - он тычет пальцем себе в грудь.
– И ты не должна об этом забывать, - заканчивает он резким тоном, направляясь к двери. Затем хлопает ею и запирает меня.

Я падаю на кровать и лежу, уставившись на след на стене, который остался от его кулака.

ДЕВОН 

Сигара и повисший в комнате табачный дым, только ухудшают мою стреляющую головную боль. Раздражающая непрерывная музыка тоже не помогает. Или, возможно, сегодня я болезненно чувствителен. Прошлой ночью я не спал ни минуты, а сегодняшний день, кажется, тянется бесконечно.