Венец творения
Шрифт:
«31 июля 1913 года. Вернулся Мишенька! Я безмерно счастлива! Я так скучала по нему — как, впрочем, и он по мне. Под надуманными предлогами мы удалились под вечер с Мухиной дачи и встретились около старого дуба с двойной кроной. Спрятавшись за ним, мы снова дали волю своей страсти. А потом ножиком Мишенька вырезал на коре: «Женечка Рыбкина, я всегда буду любить тебя. Твой Мишенька». И поставил сегодняшнюю дату. А затем мы снова целовались.
Потом же я рассказал Мишеньке о том, что случилось на Мухиной даче и в ее окрестностях во время его отсутствия. О том, что поведала мне Сашенька, я, конечно же, говорить не стала: зачем отягощать его чужими секретами?
Но все дело в том, что за последние дни в расположенном
Мишенька об этом, находясь далече, не слышал, а узнав, помрачнел. Поцеловав меня, он сказал:
— Наш род проклят, как я говорил тебе когда-то, Женечка. И это отнюдь не фигура речи. Бальзуевы-Мухины издревле знавались с… с дьяволом! И мой отец… Ты же видела коллекцию его книг по оккультизму, магии и психиатрии? Он помешан на всем этом! Я боюсь, как бы…
Он смолк, и тогда, не выдержав, я поведала ему о своих подозрениях — и в отношении экономки Луизы Артамоновны, и миллионщика Тугодумова. Мишенька поблагодарил меня, задумался и сказал:
— Это все запутывает… Я не знаю, что и думать… Ты понимаешь, что пока эта жуткая история не закончится и истинный виновный не будет наказан, мы не можем бежать…
Конечно, я понимала! Впрочем, после этих слов нам было не до убийств…»
«2 августа 1913 года. Сегодня я одна наведалась к дубу с двойной кроной, чтобы полюбоваться на надпись на коре — и обнаружила там господина Ушайко! Он, брызжа слюной и ужасно запинаясь, назвал меня продажной девкой, растоптавшей ногами его нежную романтическую любовь. А потом попытался отодрать кусок коры с надписью, но я помешала ему. И велела убираться прочь, заявив, что в противном случае обращусь в полицию и заявлю, что вспомнила, что видела тогда его выходящим из беседки, где нашли тело банкирской дочери, с окровавленным кинжалом!
Студента-агронома как ветром сдуло. Я подняла кусок коры, им отодранный, попыталась ее приладить на место, что, конечно же, успехом не увенчалось. При этом я обнаружила рядом странный знак — такой я видела в качестве факсимиле на книгах старого графа. Знак, как мне кажется, имеет отношение к оккультизму. Интересно, и к убийствам — тоже?»
«7 августа 1913 года. Стало известно о том, что около речушки, что протекает подле Анчуткино, нашли двух близнецов, младшеньких местного батюшки. Перо не поворачивается описать то, что сотворил с ними убийца! Все грешат на бродягу, бежавшего каторжника или группу голландских энтомологов, которая некоторое время путешествовала по округе. А кто-то ведет речь о жестоком и хитром убийце. А старый граф, узнав сегодня за обедом о кошмарной находке, заявил, что все это бред и что tueurs en s'erie [4] , как он назвал подобных выродков природы, всегда уничтожают свои жертвы по определенной схеме. И тот, кто убивает молодых женщин, не будет нападать на пожилых мужчин и на детей. Ну, и так далее. В общем, он вел к тому, что все это деяния разных извергов, отношения друг к другу не имеющие.
4
Серийные убийцы (фр.).
Мишенька, как я видела, сидел, глядя в тарелку, явно с отцом не согласный. Зато Луиза Артамоновна явно наслаждалась перечислением зверств сего маньяка, и когда граф, наконец, завершил свой жуткий монолог, обыденным тоном поинтересовалась, можно ли подавать десерт.
И вот только что я получила записку от Сашеньки, доставленную одним из слуг в имении ее мужа. Она просит меня встретиться с ней после заката около старого кладбища. Ей надо сообщить мне что-то
«8 августа 1913 года. Пишу уже поздно вечером, вот-вот наступит девятое число. Раньше не получилось, потому что этот день был уж слишком насыщен событиями. И ужасными! Не знаю, что ждет меня в скором будущем, что готовит мне день, который вот-вот начнется. Кстати — ремарка в сторону? — кто придумал, что новый день всегда начинается в самый глухой ночной час, когда весь мир погружен во тьму? Не лучше ли было назначить первым часом нового дня тот миг, когда золотой луч солнца озарит горизонт, прогоняямрак, побеждаяего, порождаятепло и свет?
Но не стоит отклоняться в сторону. Мне больно об этом писать, но такова реальность: я потеряла свою лучшую и, не исключено, единственную подругу. Ибо Сашенька мертва!
Нет, это не несчастный случай. Это жестокое, спланированное злым гением убийство. И я, что хуже всего, стала ему свидетелем, но не смогла предотвратить. Когда-то мне было суждено спасти во время пожара две жизни, а теперь я не смогла воспрепятствовать новому убийству…
Итак, я ждала и ждала, однако Сашенька не появлялась. Внезапно меня пронзила мысль о том, что записка была написана вовсе не Сашенькой и кто-то хотел столь незамысловатым образом выманить меня ночью к старому кладбищу.
Выманить, чтобы убить?
Я в тревоге обернулась, однако же не заметила ничего подозрительного. Да и убийца вряд ли ждал бы те два часа, которые я провела на свежем воздухе — он бы давно нанес удар!
Тут я поняла, но слишком, слишком поздно, что Сашеньке необходима моя помощь. Что с ней что-то случилось. Что неспроста она не пришла на встречу, ибо шутить так она бы никогда не стала!
Я ринулась сначала обратно на Мухину дачу, но потом быстро повернула обратно. Сейчас уже за полночь, все давно спят. Все, кроме убийцы. И что я могу сделать — поднять тревогу, потребовать запрячь лошадей и поехать к поместью четы Тугодумовых, что находилось верстах в шести от Мухиной дачи?
Меня только поднимут на смех, а в худшем случае — вообще прогонят со двора.
Я находилась в леске, который тянулся от кладбища до забора Мухиной дачи, местами обвалившегося, как вдруг увидела темную фигуру, что катила, вихляя шинами, по дороге на велосипеде. Затаив дыхание, я следила за тем, кто совершал этот более чем странный ночной моцион.
Внезапно велосипедист повалился оземь, видимо, налетев в темноте то ли на камень, то ли ветку, и я услышала сдавленный крик и непечатное ругательство. Голос я узнала — это был мой несостоявшийся кавалер господин Ушайко!
Студент-агроном, влюбленный в меня! Сей странный тип, который был явно не в себе и сгорал от страсти — но только ли ко мне? Он ведь мог вполне являться убийцей!
Ушайко не поехал на Мухину дачу, а порулил куда-то по дороге дальше. И тут я поняла, что мне надо делать — тотчас отправиться в поместье Тугодумовых и, несмотря на поздний час, потребовать встречи с Сашенькой!
Ушайко подал мне отличную идею, я прокралась к конюшне, около которой, в небольшой пристройке, хранились велосипеды. Оседлав один из них, я отправилась в путь.
Мне повезло — я ни разу не упала, ни на что не налетела. Более всего я опасалась того, что встречусь с подозрительным студиозусом, но он как в воду канул! Наконец, я достигла поместья Тугодумовых.
Подкатывая по липовой аллее к дому, я заметила автомобиль, стоявший у самого крыльца. Судя по хрюкающим звукам, мотор был включен. Дверь дома была открыта — из нее лился желтый свет.
Затормозив и спешившись, я спряталась за одну из лип, интуитивно поняв, что у Тугодумовых происходит что-то непонятное. И явно страшное.