Венера туберкулеза
Шрифт:
– Ладно, конечно, продолжим тереть за жизнь. С вами обалденно, - я не врал, нам действительно улыбнулась удача, девки были высшего качества по всем параметрам.
– С вами тоже, - они, видимо, тоже были рады почувствовать себя самими собой, - Мы здесь работаем, но мы не проститутки.
Мы в очередной раз заглянули друг другу в глаза. Какая женщина!
– Простите за нескромный вопрос, - иронично вмешался Узбек, - чем же вы здесь занимаетесь?
– Мы – клофелинщицы. Я девять лет на зоне отмотала. Сейчас очень нужны деньги, а напряги начались большие, за последнюю неделю два раза палилась. Охранники
Клуб закрывался, бар был пуст, и ее подруга под наше улюлюкание сняла парик:
– А мне пофигу, я готова и за деньги, домой пустой я возвращаться не хочу.
Узбек поехал с ней, а я спустился в метро вместе с Кристиной.
– 500 рублей у меня нет. Есть сто. На, возьми.
– Спасибо. Мне ребенка кормить надо.
Мы двигались на пустом эскалаторе, пять минут назад я предпочел воздержаться от бурного секса ради этого малознакомого человека.
– А что ты со своим другом не поехал? Отдохнул бы.
– Да, ну. Меня такого рода отношения не устраивают. Уже не устраивают. К тому же, я обещал тебя оберегать и проводить до дома, но на большее не рассчитывай. Сразу хочу сказать, что – нет.
Кристина засмеялась. Мне стало приятно. Мы в очередной раз взглянули друг на друга. Ее глаза медленно стали надвигаться на мои, мое обоняние отчетливо уловило томный запах свежего алкоголя, на сердце потеплело, не успев ничего сообразить, я ответил лаской своих губ на непродолжительный, но очень чувственный поцелуй этой обаятельной женщины, и то, какими я увидел в тот момент ее глаза, какие ощущения дали ее губы, те пять секунд были намного грандиознее бурных ночей, берущих свое начало в самом центре Москвы.
19. Цыганский барон
Алло. Скоро ты будешь? – Мельница беспокоился.
– Где-то через час приеду.
С кухонного стола сотовый телефон перекочевал вслед за Мельницей в душ. Поступление информации не должно прерываться. Жизнь в ладони. Мозг не переносит покоя, ощущение спокойствия становится все недостижимее и ценится все выше и выше. Под струями воды звонок не побеспокоил бледнолицего наркомана, томительное ожидание возрастало.
– Алло. Скоро ты будешь?
– Где-то через 25 минут приеду.
Сегодняшний вечер был выставлен в зависимость от действий сотрудника пивной компании Черепахи, наконец-то вернувшегося с работы и вошедшего в стены квартиры, которую Мельница снимал вместе с двумя молодыми девицами.
– Чего только у него нет, - Черепаха застегнул ворот свитера, скрыв нетипичный для него галстук и рубашечку, - я мог взять все.
На кухонном столе появилось два бумажных свертка. Мельница принялся изучать белый порошок в одном из них. Черепаха сразу зацепил щепотку травы из другого и умело забивал ее в папиросу:
– Ты мне штуку за это дашь. У меня госэкзамены скоро, деньги нужны.
Неожиданно зазвучавшая полифоническая мелодия сделала перерыв в их беседе. Через трубку Черепаха отложил встречу с кем-то на двадцать минут.
– И че за паника на счет фена? Мельница, а? Ты мне с утра уже начал писать, мол, все отдам за фен. Все не надо. Штука.
– Фен голимый у тебя, - порошок уже был разбавлен в ложке с водой, Мельница ковырялся в нем иголкой шприца, -
– Ну, ты же прекрасно знаешь всю эту кухню. Я привез то, что дали. Значит, бодяжный.
– Пойду-ка я свою мышцу разработаю, - Мельница набрал в шприц через вату содержимое ложки, и через три минуты вернулся из комнаты в общество Черепахи.
– Ну, что, проверил мышцу?
– Да.
– Как?
– Пока – никак. Сейчас, время пройдет, посмотрим.
Финансовый вопрос требовал возобновления. Мельница сбегал в тайничок.
– Слушай, Черепаха, может доп возьмешь вместо денег. Я думал тебе им отдать, - паренек продемонстрировал два полных шприца, - у меня его дохуя. Здесь двадцать лошадиных доз. Я тебе на штуку накапаю.
– Нет. Доп мне не надо. Продай его на вечеринах.
– А че, не понравилось?
– Понравилось, но больше не буду. Отпускает тяжело. Хочешь, бумагой отдай.
– Бумаги сейчас нет, - Мельница положил шприцы на кухонный стол и выудил из кармана денежные купюры, - на, здесь восемь сотен, две отдам завтра или после завтра.
– А за траву? Я за нее четыре сотни еще выложил.
– За траву?… Может, за траву допом возьмешь?
– Давай его лучше продадим сразу. Все тысяч за семь. С учетом того, что они могут его спокойно за десять продать, или даже за двенадцать.
– Было бы очень неплохо. У меня просто сейчас вообще денег нет. Весь в долгах. 300 бачей отдал за военник, чтобы там какие-то две печати поставили. Их поставили, но вроде не те. За хату надо платить. Просто пиздец. На работе вычли за спиженные колонки. А еще кушать надо.
У Мельницы возник самый подходящий момент для того, чтобы купить на последние деньги наркотик и сбежать из одного беспокойства в другое, а потом вернуться обратно. На душе стало тяжело. Наркомания – это крайняя степень отчаяния. Осознавать то, что мои друзья не видят ничего более приемлемого в этой жизни, кроме порошка, оказалось ощутимо больно. Мне захотелось раскрыть их глаза, но любые нравоучения в этой среде натыкаются на усмешки, поэтому я молчу. До поры до времени, ибо вопросы должны встать перед каждым.
– Допа сейчас очень много. Мне об этом, конечно, не говорят, но, видимо, у него себестоимость низкая. Мальвина его не жалеет.
Через пол часа Мельница уже бодро сбегал по лестнице с девятого этажа, а через час в полиграфической конторе он протягивал дискету с файлом служащему:
– У вас же есть цветной принтер? Распечатайте, пожалуйста, мне этот рисунок на картоне. Для обложки надо.
Вряд ли работник фирмы представляет себе, что два листа бумаги с узором из множества слов «reset», за которые было отдано 60 рублей, будут в ближайшее время пропитаны кислотой, нарезаны на мелкие кусочки и пущены в продажу любителям психоделических опытов, но деятельность наркомафии нередко выглядит именно так. После работы в душном офисе молодой человек возвращается домой, выкуривает косяк, садится за кухонный стол, рядом его подружки готовят вкусный суп, а он принимается выдавливать из шприца на малюсенькие фрагменты бумаги небольшие капли. Кропотливая работа его нервирует. В голову лезут мысли о недовольных постоянными тусовками соседях, которые уже несколько раз обещали вызвать милицию.