Венгерская рапсодия

Стил Джессика

— Ой… — пробормотала она и шевельнулась, чтобы остановить его.

Золтан мгновенно убрал руку с ее груди и хотя Элла тут же пожалела об этом, она почувствовала прилив сил и встала.

Художник тоже вскочил.

— За кого вы меня принимаете? — попыталась она улыбнуться. Она не хотела уходить, обидев Золтана, но ее спальня была сейчас куда надежнее, чем его кабинет, и она понимала, что должна поскорее уйти.

На одну секунду ей показалось, что они расстанутся врагами, так как лицо Золтана стало растерянным,

даже недовольным.

— Вы когда-нибудь целовались раньше? — спросил он строго. И она поняла, что от него ничего не скроется.

— Я… думала, что да, — честно ответила она и, пока он стоял и изумленно смотрел на нее, сделала единственно верный поступок: улыбнулась.

Однако Золтан отошел от нее и заявил официальным тоном:

— Я думаю, мисс Арабелла Торнелоу, что вам лучше всего сейчас пойти и лечь спать.

Ей так хотелось что-нибудь ответить! Она мечтала поблагодарить его за чудесный вечер, за понимание, за согласие с тем, что ей надо уйти… Но ей так хотелось, чтобы он снова ее поцеловал!

Если он меня поцелует, то на этом все не закончится, я захочу большего, поняла она, взглянув на его красивый рот. Кроме того, она почувствовала, что, хотя Золтан умеет себя контролировать, его самоконтроль сейчас уже на пределе.

— Спокойной ночи, — быстро шепнула она и, чтобы не передумать, выбежала из комнаты.

Глава ПЯТАЯ

На следующее утро Элла проснулась задолго до рассвета. Всю ночь она вспоминала и заново переживала поцелуи Золтана. Неужели он прошлым вечером чуть было не соблазнил меня? Неужели этот обаятельный мужчина и тот маститый художник с холодными глазами, которого я встретила несколько дней назад, — один человек?

Но больше всего ее изумляло, что все это случилось именно с нею. У нее снова закружилась голова. Видимо, я давно уже хотела испытать страсть, только не подозревала об этом, а Золтан…

Но довольно. Она поднялась с кровати, решив отбросить все эти разлагающие мысли. Наступил новый день, надо умыться, одеться и пойти помочь Фриде. Обычно, когда Гвенни заболевала, Элла и ее мать всегда так поступали.

Однако пока она собиралась, вопрос о помощи отпал сам собой. Девушка вышла из комнаты и спустилась по лестнице, чувствуя, как сильно бьется ее сердце от желания снова увидеть Золтана.

Когда Элла вошла в столовую, он уже завтракал. Но сколько она ни старалась внушить себе, что будет держаться спокойно и вежливо, так, словно между ними ничего не произошло, она была не в своей тарелке. Вначале потому, что завтрак подавала служанка, которую она раньше не видела, а потом она встретилась взглядом с Золтаном, и ее захлестнули эмоции, к которым она была не готова. Элла поздоровалась хрипловатым, отрывистым голосом, и ее приветствие прозвучало весьма недружелюбно.

— Доброе

утро, Арабелла. Вы хорошо спали? — спросил он, как и положено хозяину.

Он что, смеется? После его поцелуев! Неужели он не понимает, что я вообще заснуть не могла? Элла вспомнила о своем смятении, о долгих часах мучительных размышлений, на которые он ее обрек. А может, он считает, что для меня это не в новинку?

— Исключительно хорошо, — натянуто ответила она и, так как тема была исчерпана, взглянула на служанку. — Фриде сегодня не стало лучше?

— Это Надя, — представил Золтан служанку, и Элла ей улыбнулась. — Надя была в отпуске, — равнодушно объяснил он, налил в чашку кофе и протянул Элле.

Она поблагодарила, стараясь не смотреть на него. Выпив кофе и мысленно отругав себя за то, что стала слишком чувствительной и надо что-то срочно предпринять, она объявила:

— После завтрака я приду помогать Фриде, — Эта фраза прозвучала довольно, самоуверенно, поэтому Элла не удивилась, что Золтан не согласился с ее предложением.

— В этом нет необходимости!

Судя по всему, он и не догадывается, насколько болезненны приступы ревматизма.

— Фрида должна отдыхать, а не…

— Спасибо вам за участие, — прервал он и категорично добавил: — Фриде стало лучше этим утром, и ей будет неприятно, если вы возьмете на себя ее обязанности.

— Я не собираюсь ничего на себя брать! — взорвалась Элла, посылая ему рассерженный взгляд. И, чувствуя, что не в состоянии управлять собой, добавила: — Что, если мы ничего ей не скажем, просто я все буду делать сама?

К ее ужасу, пришлось выдержать еще один холодный и даже высокомерный взгляд.

— У вас это что, призвание? — съязвил он.

Как он смеет! — разозлилась Элла, но не успела ничего ответить, потому что вошла Надя с подносом горячих бутербродов. Может быть, Золтан решил, что подобными предложениями я пытаюсь опять напроситься на прогулку с ним?

— Кёсёнём, Надя, — улыбнулась она, обдумывая, как бы половчее доказать хозяину дома, что она вовсе не желает опять целый день шататься с ним по улицам Будапешта.

Отдавая должное угощению, Элла продолжала сверлить его взглядом. Однако неожиданно вспомнила, как губы Золтана касались ее рта… А он небось уже забыл обо всем!

От злости она тут же взяла себя в руки и скорее воинственным, нежели решительным тоном поинтересовалась:

— Вы начнете сегодня мой портрет?

Золтан посмотрел на нее долгим тяжелым взглядом. Элла ожидала, что он скажет что-нибудь резкое, но, к ее удивлению, он холодно сообщил:

— Сегодня я решил перебраться в другую резиденцию.

— В другую резиденцию? — переспросила она, потрясенная настолько, что забыла о своей злости. — А где это?

— На берегу озера Балатон, около двух часов езды отсюда.