Вензель твой в сердце моем...
Шрифт:
Как не взять в личную армию девушку, мастерски владеющую двумя огромными ножами и Пламенем успокаивающего Дождя? Как не взять в качестве второго помощника ту, что в этом огромном мире может принести лишь беды, а в небольшом подземном убежище вымирающей расы станет «своей»? Как пройти мимо той, кто так не похож на серую массу, но порой слишком сильно напоминает тебя самого — замкнутого в собственном безумном мире, полном непреодолимых законов и безжалостной логики?
Он искал ее и нашел среди трупов. Она улыбнулась и просто пошла за ним — за человеком в клетчатой шляпе, серебристой
Чаепитие в темном зале, затеянное тремя безумцами, — что может быть лучше? Для нее — ничего. Правда, безумны они не были…
Тсуномичи странно смеялся, как обычно разливая чай по четырем чашкам: себе он всегда наливал две, говоря, что чай полезен для гибкой натуры. Шахматноголовый печально смотрел на своих подчиненных из-за прорезей маски и потирал виски, испещренные узорами в виде монохромных клеток. Алиса качалась на стуле, рискуя в любую секунду упасть, и думала о том, как было бы здорово отрезать помощнику ее Шляпника язык — чтобы не болтал слишком много. Ведь Тсуномичи и впрямь было слишком много, как и его болтовни. Так почему бы не убрать хоть кусочек?.. Шляпник запретил. Ну и ладно, что поделать. Сколько она уже так живет? Год, два? В кроличьей норе время бежит незаметно. Да это и не важно, ведь, главное, с ней рядом был тот, кто принимал и понимал ее. Кто научил виртуозно использовать Пламя Предсмертной Воли и давал задания по устранению врагов, не пугаясь огромных ножей. В такие моменты ей казалось, что она не Кэрроловская Алиса, а Алиса из компьютерной игры. И это тоже было неплохо. А главное, ее Шляпник был гораздо лучше, чем какой-либо еще. Только вот Тсуномичи несколько утомлял…
— А теперь сахарку, немного сахарку, фуфуфу, — проворковал гуттаперчевый человек с бледным лицом и странным смехом. А затем кинул в обе свои чашки по десять кусков сахара.
— Если думаешь, что глюкоза поможет твоим мозгам лучше работать, не обольщайся, — подколола его Алиса и опасно качнулась на стуле.
— Мне глюкоза не нужна, а вот тебе не помешала бы, — нараспев отозвался Тсуномичи и подмигнул девушке.
«Его глаза отлично смотрелись бы в вазочке с сахаром», — подумала Алиса.
— Даже не думай, — вздохнул Шляпник.
«Он всегда знает, о чем я думаю, даже когда не читает мысли», — улыбнулась про себя Алиса и рассмеялась.
— Так она всё-таки умеет думать? — притворно удивился Тсуномичи и кинул в рот зефирку.
— Каннибализмом промышляешь, белое гибкое недоразумение?
— Отнюдь, я не столь сладок. Хочешь попробовать, фуфуфу?
— Воздержусь, а то несварение заработаю.
«Его мозг точно поместился бы вот в этой сахарнице, я уверена. Она маленькая, но его мозг ни чуточку не больше».
— Даже не думай, — печальный взгляд человека с шахматным узором на щеках стал чуть суровее, и Алиса перестала качаться на стуле.
— Вы же знаете, это никогда не прекратится, — вздохнула она.
— Препираться — ваше любимое занятие, — кивнул Шляпник. — Но всегда надо помнить о грани, за которую выходить нельзя.
— Да-да-да, я важная персона, — вклинился Тсуномичи и вылил немного чая в блюдце. Подув на горячий напиток, он сделал
— Чтоб ты обжегся, — на автомате пожелала девушка и сделала большой глоток. Горло окатило кипятком, но она улыбнулась: она не боялась боли. И это была еще одна причина, по которой Шахматноголовый взял ее к себе.
— Неужто вам не надоедает спорить? — вздохнул Шляпник.
— Отнюдь, — хором ответили его подчиненные и также дружно поморщились.
— Она просто выскочка, — пожал плечами Тсуномичи.
— Он мнит себя Мартовским Зайцем, а на деле не способен даже ответить на простейший вопрос, — фыркнула Алиса.
— Какой же? — поинтересовался Шляпник. Нет, ему не было интересно, и всё же ему было любопытно. Как так? Да очень просто! Ведь поверхностное любопытство и глубинный интерес не одно и то же.
— «Когда в лесу падает дерево, шумит ли оно, если его никто не слышит?» Когда человек умирает в агонии, шумит ли он, если его никто не слышит? Когда кто-то просит о помощи, слышно ли его, если все проходят мимо?
— Три вопроса, суть одна, — вздохнул Шляпник. — А ответ прост, как всё в этом мире: «Колебание звуковых волн не гарантирует, что тебя услышат». Но тебе не стоит этого опасаться, ведь теперь ты здесь. А значит, всегда будешь услышана.
— Всегда? — эхом отозвалась Алиса и с силой оттолкнулась ногами от пола. Черная лента среди светлых волос гротескной змеей расчертила воздух.
— А есть сомнения? — нахмурился Шахматноголовый.
Девушка закусила губу. Сомнений у нее не было, но была просьба. Вот только… задать вопрос или подождать? Но если прождать слишком долго, Король-Рыбак может быть уже не столь добр… Значит, надо рисковать: Грааль ведь у него всего один.
— Я не хочу оставлять Вас, но знаю, что не смогу быть рядом вечно. Вы вечны, я — нет. Даже Тсуномичи, притворяющийся Мартовским Зайцем, смертен.
В комнате повисла напряженная тишина, гуттаперчевый человек испуганно уставился на своего хозяина, а Алиса всё сильнее раскачивалась на стуле.
— И чего же ты хочешь? — спросил Шляпник, точно зная ответ.
— Вы ведь можете даровать бессмертие, — отозвалась Алиса будничным тоном. — Дать силу, забрать ее, и этим превратить человека в мумию…
— Эти мумии не умерли лишь потому, что их жизнь поддерживает Пламя Предсмертной Воли, мне неподвластное. Единственный элемент, который создан не моей расой, — Шахматноголовый знал, что трюк не пройдет. Он просто сбрасывал лишние карты.
— Но Вы можете поддерживать жизнь в мумии своими чарами.
— Это вечная кабала. Ты ведь знаешь правила: такие мумии становятся марионетками, неспособными нарушить приказ, и умирают, лишь только я лишу их энергетической подпитки.
Она рассмеялась. И даже Тсуномичи еле слышно расфуфуфукался. Он отхлебнул еще чаю из блюдца, а Алиса ушла на очередной крутой вираж, чуть не упав со стула.
— Я хоть раз ослушалась Вас, господин Шляпник? Или задала лишний вопрос? Или посмела обсуждать приказ? Вы абсолют в этом безумном мире застывшего времени. Мы с этим недо-Мартовским Зайцем знаем об этом лучше всех. Хотя он порой позволяет себе некоторые вольности…