Верь

Власова Мария Игоревна

Вот что я должна была ему ответить на этот вопрос? Рассказать о связывании? Так я об этом даже Андрею не соврала, решила, что это уже слишком важная информация.

— Так это, — шмыгаю носом, чувствуя, что по-другому выкрутится все равно не смогу, а так хоть есть надежда на его совесть, — любит она тебя.

Ну, я же почти не вру, почему Тася воет в палате? Хотя, может, она просто уже соскучилась по Артуру, как обычно. Он так ярко матерился, а потом, сказав «я так и думал», свалил, оставив меня одну.

Глава пять. Опять он все портит. (отредактированная)

Глава 5. Опять он все портит.

Почему он пошёл обратно в больницу?

Это всё так не вовремя! Нет, перетянуть Артура на свою сторону это, конечно, хорошая идея, но у нас нет на это времени. Видимо, придётся бежать сегодня ночью. Я нервно покусываю губу, ощущение тревоги не отпускает. Прячу сворованную зажигалку в карман, на всякий случай. Похоже, что пора доставать мой арсенал на случай побега и делать ноги. Надеюсь, что Тася сможет самостоятельно передвигаться, в своём нынешнем состоянии я вряд ли смогу её нести. Не уверена, что её организм смог справиться с тем жёлтым составом, даже с уменьшением вводимой дозы. В моем плане побега по-прежнему есть несколько больших дыр, но шансов исправить его или изменить, хоть немного, уже почти нет. В городке была охрана на смотровых вышках, три машины, объезжающие всю территорию раз в полчаса с интервалом в десять минут, еще есть собаки и два забора на границе поселения. Один полутораметровый, второй трехметровый, да еще с шипами и под напряжением. Чисто теоретически с камерами по территории и забором под напряжением можно справиться подрывом подстанции. Но практически — чем её взорвать? Подстанция находится довольно далеко от центра и больницы, небольшое здание, запертое на толстую цепь с внушительным замком. Вот скажите, откуда я должна знать, как взрывать подстанции? А как взламывать замки? Я явно училась не тому что мне нужно. Есть, конечно, надежда на силу Таси в плане разрыва цепи, но, если она всё ещё слаба, я приготовила металлический прут, отломанный от чьего-то сломанного забора — будет ломом. Но дальше-то что? Хватит ли двух бутылок медицинского спирта, бутылки обычного подсолнечного масла и банки лака для волос? Еще есть несколько зажигалок и пару пачек спичек. Кажется, я сильно увлеклась воровством того, что криво лежит, у меня собрался целый арсенал. У нас есть несколько часов, до того, как стемнеет, и лучше всего идти за полночь, когда людей на улицах уже точно не будет.

К двери палаты подхожу уже вся на нервах, раз за разом прокручивая детали плана, всё сильнее понимая, что дело — провальное. Если бы не эта поездка, ещё бы пару дней, и я бы была уверена, что всё получится. Да еще сегодня смена не той медсестры, которая спит на посту. Все складывается из рук вон плохо.

Артура в коридоре нет, неужели ушел? От радости зашла в комнату бегом, чтобы увидеть довольно странную картину. Тася вжалась в кровать, Артур нависает над ней, опираясь руками на спинку кровати. Судя по лицу парня — он зол, судя по девушке — она тоже. Я что-то пропустила?

— Почему? — говорит он, не отводя взгляда.

Что-то от их напряжения мурашки по коже пошли. Мне уйти и не мешать им? Артур хватает её лицо руками, отрывает от подушки, чтобы смотреть в глаза. Я замечаю, что у Таси глаза красные с вытянутым зрачком, она же нас так спалит! Говорила же ей, не показывать, что она может оборачиваться оборотнем. Андрей говорил, что после желтой гадости оборотни не могут менять ипостась с человеческой на животную. Ищу взглядом что-нибудь, что могло бы его вырубить, кажется, до ночи не имеет смысла ждать. Закрываю за собой дверь, кроме табурета в глаза ничего не бросается. И вот когда хватаю его, слышу впервые за столько месяцев голос Таси, причём вопрос обращён ко мне.

— Зачем ты ему солгала? — я даже

табуретку выронила, хотя вот-вот собиралась ударить ничего не подозревающего парня.

Артур разогнулся и повернулся ко мне, и смотрят эти двое на меня так, как будто я здесь враг народа.

— И как давно ты можешь разговаривать? — решаю слегка сменить тему, ибо всё идёт ещё больше не по плану.

Неужели нельзя было побыть немой ещё один день, а?

— Не меняй тему, я хочу знать, что на самом деле происходит. Я никогда не видел тебя раньше нового года, так какого чёрта ты в меня, как выразилась Даша, влюбилась? — он поворачивается к ней опять, глупо подставив мне свою спину.

Беру стул, но Тася опять всё портит своей откровенностью.

— Я не люблю тебя, мой зверь любит, — бьет себя по груди кулаком.

Словно наказывает своего зверя. Не пойму, разве она не этого хотела? Связывание и свободу от стаи сумасшедшего альфы? Что, детка, получилось не то, чего ты хотела? Так бывает, если не отдаёшь себе отчёт и действуешь только в своих интересах. Так бывает, когда впервые за долгое время поступаешь эгоистично. По спине проходят мурашки, я и понимаю её и не понимаю в то же время.

— Что значит зверь? Вы же одно целое! — Артур взъерошивает свои волосы, растерянный такой.

— Мы не одно целое, зверь появляется, когда…

Громко скреплю табуреткой, чтобы она не сболтнула лишнего. Встречаюсь взглядом с Тасей, намекая молчать, и она больше не пытается заговорить.

— Человек отдельно, зверь отдельно. Ясно? — говорю вместо неё, упираясь руками в поручень кровати.

— Не понимаю, почему твой зверь…

— Всё дело в запахе, у них сносит крышу из-за запаха. Зверь может полюбить человека только из-за запаха, но человеческая часть нет, — объясняю вместо Таси, а то чувствую, что опять ему не то что-нибудь скажет.

— Запаха? — какое он лицо сделал, прям как я, когда поняла, что надо от меня Каю.

Хотя, что здесь говорить, до сих пор не понимаю и не хочу понимать, что ему надо. Одно приятно. Вспоминать о нем стала меньше, впрочем, как и о доме и родителях.

— Ага, твоя вонь, — киваю с улыбкой.

От чего-то приятно, что не одна я страдаю от связывания. Вот только это только на мгновение, потому что понимаю, что между мной и альфа-козлом всё так плохо было не из-за него.

— Для меня ты пахнешь особенно, не как все, но дело не только в этом запахе. Мой зверь не сможет больше выбрать другого человека. Это навсегда, ты понимаешь? — Тася опять заговорила без спросу.

Если бы не этот затравленный взгляд, которым она на него смотрит — я бы её ударила, честное слово. Если он разболтает об этом Раду у нас будут не просто проблемы, это…

— Я не понимаю, — почти кричит на неё Артур.

— Мы связаны с тобой навсегда, я умру без тебя, — говорит с придыханием, совсем не думая о последствиях.

— Нет! — слишком поздно пытаюсь её остановить и даже вскрикиваю от досады.

Он понял, чёрт побери понял! Вижу это по тому, как застыл и смотрит на неё большими глазами.

— Что ты наделала? Зачем это сказала? — хватаю её за ворот платья и заставляю сесть на кровати.

— Я хотела сказать это сразу, всю правду, просто…

Её бледные губы еле двигаются, ни следа раскаянья на лице. Она что правда в него влюблена? Только влюбленная дура могла рассказать охотнику такое! Оборотни умирают, потеряв свою половинку, и ищут её по запаху — да это же чуть ли не их самый большой секрет, а она эту информацию охотникам на блюдечке преподнесла. Ну не дура ли? На кой это было говорить? Умрет она без него, да как такое ей вообще в голову пришло озвучивать?